(Журнал "Смена" №12/1965)

«Когда женевский банкир прыгает в окно,— говаривал мудрый Вольтер, — вы можете не колеблясь следовать за ним: наверняка по дороге вам удастся что-нибудь заработать...»

Швейцарские финансисты умеют «делать деньги». В этой маленькой стране с населением около пяти миллионов человек 518 банков. «Во Франции, Англии, Соединенных Штатах банк — это банк. В Швейцарии — это храм, со своими традициями, церемониалом и даже мифами»,— уверяют швейцарские банкиры. Понятно, что единственным божеством, которому поклоняются в этом «храме», является золотой телец. Ему в жертву приносятся понятия о чести, гуманности, справедливости, порядочности.

Чтобы обеспечить приток в страну капиталов, швейцарские банкиры издавна разработали систему, окутывающую глубокой тайной размеры вкладов и личность вкладчиков. Для этого введены так называемые «номерные счета». В этом случае вкладчик не получает на руки никакого документа. Он лишь запоминает номер счета. Кроме того, оговаривается, например, что склад выдается лишь в том случае, если предъявитель напишет номер, обведет его красной рамкой и предъявит его на карточке с загнутым левым углом.

Система, при которой любой человек, не называя фамилии, может открыть счет на любую сумму, очень устраивает гангстеров, политических авантюристов, а также монархов и диктаторов, которые не очень уверены в своем будущем. Утверждают, что небезызвестный Чомбе припрятал на черный день в Швейцарии около 25 миллионов франков. Огромные суммы лежат в банках Женевы на имя бывшего аргентинского диктатора Перона, сыновей палача доминиканского народа Рафаэля Трухильо, жены испанского каудильо Кармен Франко.

Швейцарские законы строго стоят на страже тайн банковских подземелий. В специальном законе о банках есть статья, предусматривающая штраф в сумме до 20 тысяч франков или тюремное заключение за разглашение «служебной тайны». Десятью тысячами франков карается «небрежность» в отношении всего, что касается тайны вкладов.

Рекламируя «беспристрастность» и «строгость» своих законов относительно банковских операций, швейцарцы любят ссылаться на сенсационную историю с наследством югославского короля Александра. Как известно Александр вместе с французским министром иностранных дел Барту был убит в 1934 году фашистскими агентами в Марселе. После второй мировой войны его сын Петр, изгнанный из своей страны, попробовал получить денежки отца, хранящиеся на номерном счете. Но на все свои домогательства он получал стереотипный ответ: «Нет номера — нет денег!».

Пытаясь подобрать магическую цифру, отчаявшийся королевский отпрыск перебрал дни рождений и вступлений на престол всех своих предков. Изрядная сумма денег перекочевала в карманы всякого рода хиромантов и прочих «кудесников», обещавших найти ключ к шифру. Увы, как и следовало ожидать, из этой попытки отыскать иголку в стоге сена ничего получилось.

Впрочем, все эти «строгости» не помешали в свое время нацистам запускать свои лапы в сейфы швейцарских банков. Для этого целый легион нацистских агентов вынюхивал, не скупясь на взятки, кто из числа граждан «рейха» неарийского происхождения имеет вклады в Швейцарии. Затем за такого вкладчика бралось гестапо и под пытками выуживало у него данные о заграничных счетах. После этого за рубеж отправлялись гонцы, без труда получавшие в швейцарских банках крупные суммы. Можно с уверенностью сказать (и это подтверждается обширной мемуарной литературой), что в ряде случаев банкиры отлично знали, что выдают деньги гестаповцам. Не было у них сомнений и в отношении того, с помощью каких методов предъявители стали обладателями номеров счетов. Но, сохраняя «олимпийскую» беспристрастность, банкиры выдавали гитлеровским эмиссарам затребованные суммы денег и ценности.

После войны швейцарские банкиры стали ангелами-хранителями награбленных гитлеровцами сокровищ. Обращения союзных правительств к швейцарским властям и непосредственно к банкам, как правило, натыкались на отказ. Что касается самих шифров, то ни один из них после войны обнаружить не удалось. По некоторым данным, «черные списки» нацистских вкладов и шифры к ним незадолго до конца войны были по личному указанию Гитлера затоплены в австрийском озере Топлицзее или в каком-то другом водоеме.

А. Бутлицкий