(Журнал "Советская эстрада и цирк" №7/1989)

Если вы видели художественный фильм «Взломщик», наверное, обратили внимание на колоритнейшую фигуру шоумена ленинградской рок-группы «Аукцион» Олега Гаркуши, мелькавшего во многих эпизодах фильма. В полнометражной документальной киноленте «Рок» Гаркуше посвящен уже персональный портрет рядом с биографиями Гребенщикова, Цоя, Шевчука, Адасинского.

Выступления «Аукциона» выглядят смело даже в контексте рока, и без того «разнузданного», по мнению некоторых. Вот почему режиссеру фильма «Рок» А. Учителю показалось необходимым «оправдывать» способ сценического существования Гаркуши, подчеркивая обыденность житейского поведения артиста, а воспитательное значение песен адресовать отбывающим наказание уголовникам, перед которыми действительно случалось концертировать музыкантам.

Полагаю, не ошибусь, утверждая, что образность «Аукциона» значительно шире, хотя касается по преимуществу вроде бы узкой сферы — глубоко личных, интимных взаимоотношений между людьми. Преобладанием лирической тематики группа отличается от социально-ориентированных коллег, порой однообразных в перепеве публицистических сюжетов. При этом «Аукцион» вовсе не отрывается от политических проблем, поскольку они неизбежно влияют на индивидуальные проявления человека.

Ханжество глубоко засело в нашем сознании. По инерции застойных лет мы готовы возмутиться, например, демонстрацией оргий в фильмах Висконти, не поняв, что автор стремится отнюдь не пропагандировать подобного сорта «развлечения», но нарисовать объективную картину падения нравов, неизменно предваряющую на любых этапах истории куда более страшные кризисы общественно-политической жизни. И уж совсем непонятно было, когда милые советские «дети» вдруг начинали сигнализировать в своих песнях о существовании в нашей стране неведомых официальной пропаганде форм разврата.

Сегодня мы уже готовы, не вздрагивая, выслушать исповедь песенного персонажа Гаркуши, который настойчиво утверждает, будто он не сын алкоголика, хотя совершенно очевидно обратное. Но, как и прежде, мы склонны приписывать аномалии в личной жизни наркоманам, проституткам и, соответственно, отпрыскам явно неблагополучных семей. В остальном, судя по эстрадным шлягерам, традиционно внимательным к интимной сфере, дела обстоят замечательно.

«Аукцион» усомнился в этой аксиоме. Первая покорившая зрителей программа группы, показанная в 1986 году на IV ленинградском рок-фестивале, именовалась «Вернись в Сорренто» — аналогично песенке популярного итальянского певца-подростка Робертино Лорети. Ребята справедливо заметили, что сказки сладкоголосой эстрады только бередят неудовлетворенные мечтания наших соотечественников о курортных прелестях разных там Рио-де-Жанейро, когда реальностью остаются неприглядные картинки местных «Рио-де-Шушары» — под таким заголовком концертная запись программы «Аукциона» разошлась в виде магнитофонного альбома (Шушары — пригород Ленинграда, где состоялся концерт).

Не скрою, «Аукцион», особенно поначалу, грешил банальными сентенциями в духе доморощенного гамлетизма. Согласитесь, замечания типа «деньги — это бумага» или «нас просто нет... и в принципе, видимо, не было вообще никогда» оригинальностью не отличаются. Однако, ненадолго отклонившись от взятого курса и обнадежив названием второго альбома («В Багдаде все спокойно»), группа приходит к стройной логике третьей, на этот раз уже студийной записи — «Так я стал предателем».

Расскажу, как появился «Аукцион». Его руководитель, гитарист и автор музыки Леонид Федоров начал собирать группу в 1978 году, когда учился в школе. От первого состава остался лишь бас-гитарист Виктор Бондарик. Годом создания «Аукциона» считается 1980-й, когда к группе присоединился клавишник и текстовик Дмитрий Озерский. Еще двумя годами позже для «Аукциона» стал сочинять тексты Олег Гаркуша, который однажды вышел на сцену и так остался там ярчайшим персонажем.

Поначалу ребята играли модный в ту пору хард рок. Однако дебют 1983 года в Ленинградском рок-клубе окончательно подтвердил, что это направление для коллектива бесперспективно. До 1985 года об «Аукционе» не было слышно. Тем временем в группе появляется художник Кирилл Миллер, который, подкрепляя новые искания музыкантов, разрабатывает грим, костюмы, элементы декораций — словом, шоу. Он постоянно путешествует с «Аукционом», хотя и не ограничивает свои художественные пристрастия сценографией — его авангардные модели одежды демонстрируются на выставках. Работа с артистами ему близка, поскольку он проявил себя и в качестве самостоятельного студийного музыканта — записал три магнитофонных соло-альбома под маркой «Орган внутренних дел».

Параллельное сотрудничество многих участников «Аукциона» с другими группами не мешает, а помогает, расширяя творческое мировоззрение. Перкуссионист Павел Литвинов играет с «Джунглями». Гитарист Дмитрий Матковский, пришедший из группы «Мануфактура», записывает сольные альбомы, а в 1987 году участвовал в Ленинградском рок-фестивале с приглашенными музыкантами, объединившимися под названием «Охота романтических их». Гаркуша выступает с «Поп-механикой» С. Курехина. Коллективный портрет нынешнего «Аукциона» дополняют саксофонист Николай Рубанов и барабанщик Борис Шавейников.

Были и потери. В группу «Форум» на место перешедшего в «Электроклуб» В. Салтыкова переманили из «Аукциона» вокалиста С. Рогожина. Недавно я видела выступление «Форума» и заметила, что, порвав с «андеграундом», Рогожин утратил своеобразие сценического имиджа.

Однако нет худа без добра. Уход солиста открыл вокальные данные руководителя «Аукциона» Л. Федорова. В экспрессии фиоритур не слишком заметен даже присущий ему дефект дикции — недостаток, впрочем, исправимый. Недавно художник по-новому нарядил Федорова, расписав белоснежный костюм под ствол березы. Из этого «чурбачка» получился занятный Буратино.

Были и приобретения. Группу очень украсил второй шоумен, выпускник хореографического отделения Института культуры Владимир Веселкин. Около года назад, встретившись с музыкантами, Веселкин показал им свои танцевальные импровизации, выполненные в самобытной манере, сочетающей элементы классического балетного канона, пантомимы, некоторые черты восточных школ пластики и отличную физкультурную подготовку. Рядом с Гаркушей такой партнер дает зрелищу уже не иллюстративное, но метафорическое значение. Зрителям особенно нравится, когда артист, к ужасу администраторов и звукооператоров, с обезьяньей легкостью взбирается на пирамиду усилительных колонок и как ни в чем не бывало балансирует там в какой-нибудь йогической позе, едва не обрушивая дорогостоящую аппаратуру. Теме раскрепощения человека, которую парадоксально разрабатывает «Аукцион», подобные штрихи явно нужны.

Последнее время группа выступает от Василеостровского молодежного культурного центра. А недавно произошло радостное событие: первые зарубежные гастроли группы — двухнедельное турне по ФРГ.

Не сочли ли за рубежом советский рок эпигонским? «Аукцион» затрагивает общечеловеческие темы, чтобы быть понятным везде, хотя окраска образов узнаваемо отечественная.

«Аукцион» не выдумывает проблем и не настолько наивен, чтобы пытаться решить их в песнях. Он лишь выявляет эпицентры напряженности. Музыканты работают в стиле панк, объясняя в своих текстах, откуда берутся панки в нашей стране и почему «вся наша жизнь — тоже панковский сон», как декламирует в одном из своих антре Гаркуша.

В гуще панковских сновидений яркий, но не самый удивительный образ — уродливый и порочный подросток, достоверно объясняющий свою извращенность, нет, не холодностью, а, наоборот, навязчиво-похотливым вниманием женщин. Или бравый вояка, с ликованием принимающий свою гибель в чужой стране, лишь бы с наслаждением ощутить, как «осколки девичьих сердец хрустят под ногами». «Аукцион» не ограничивается пародиями на тему полового созревания подростков или швейковской иронией на казарменные сюжеты. Вопрос ставится «вечный»: как очертить границы нравственно-дозволенного в потенциальной беспредельности свободы, чтобы не приходилось искать потайного раскрепощения под прикрытием лицемерно-блудливой мещанской морали?

После уже ставших обыденными экранных интервью с проститутками без особого изумления встречаешь походя брошенную фразу одного из песенных персонажей «Аукциона»: «Что нам СПИД, да мало ли чем я хворал?!»

Слова о необходимости следовать духовным идеалам, как правило, особого эффекта в реальности не производят. Ведь кроме постоянно текущего в песнях «Аукциона» ананасового сиропа — символа материальной обеспеченности — еще хочется очень многого, причем побыстрее и всего сразу.

«Я хочу луну!» — музыканты ловят на слове эстрадную лирику, однообразно и абстрактно щедрую. Вот только как избавиться от «вечных» проблем? Поднять эмблему «Аукциона» ощетинившуюся кукишами на все стороны света? В каждой из сторон «бывают разные воли, а боль бывает одна» — справедливо замечают музыканты. Тождественны ли понятия «свобода» и «воля» — это спорно, но совершенно бесспорно, что неволя причиняет боль, и это чувство способно выжечь пустоту, рядом с которой кончина мироздания покажется пасторалью. Так происходит в одной из песенок группы, где суетливое копошение людей на фоне дымящихся промышленных труб и груженного бомбами транспорта прерывается как-то с облегчением.

Неподходящий сюжет для клоунады, не правда ли? Нельзя же, в самом деле, все тащить на сцену, да еще под гомерический хохот. Артисты «Аукциона» рискуют смеяться и над этим. Чем плакать, лучше разрисоваться панковским гримом, чтобы «быть красивым, как живой». Хочется надеяться, что сатирический аукцион человеческих пороков хотя бы сорвет маску благообразия с бойкой торговли ими в реальной жизни. И не стоит сердиться, что артистам не удается сформулировать обнадеживающих прогнозов — про сценического героя группы сами ее участники поют: «Он не молчаливый, он немой». Но презирая нашу привычку к глухоте, он все-таки осмеливается говорить и говорить о многом.

Нина ТИХОНОВА, кандидат искусствоведения.