(Газета "Советская молодежь" (01.03.1990))

Во время студенческого форума народный депутат СССР академик А. Сахаров встретился с его делегатами. Это было одно из последних публичных выступлений Андрея Дмитриевича. Оно было опубликовано «Комсомольской правдой» — но не полностью: некоторые важные, на наш взгляд, моменты не попали на страницы газеты.

ВОПРОС: Студенты в нашей стране достаточно пассивны. Многие считают политику грязным делом, в которое не стоит вмешиваться. Отчего вы, физик, ученый, стали заниматься политикой?

А. САХАРОВ: Я сделал этот выбор в силу своей несколько необычной судьбы. Когда меня привлекли к ядерным исследованиям, я взялся за них с большим энтузиазмом. Но потом, осознав сделанное, принял участие в борьбе за прекращение ядерных испытаний. Затем перешел к более широким внутренним и международным проблемам. Это было связано с моей личной судьбой и личной ответственностью.

Студентам мешает прежде всего их слабая социальная защищенность. Но сейчас, когда в стране возникает новая общественная ситуация, их политическая активность может и должна развиваться.

Мне кажутся правильными социальные требования студентов. Им необходимы постоянные, круглогодичные транспортные льготы, стипендии, на которые можно нормально учиться, не чувствуя себя социально униженной группой населения. Нельзя в приказном порядке использовать студентов на летних работах. Нужна система кредитов — студенты отдадут долг, когда начнут работать. На Западе такая система существует и прекрасно себя оправдывает. Я знаю людей, которым она дала возможность закончить университет.

Я не специалист в области народного образования, но думаю, что здесь нужна кардинальная, глубокая, демократическая реформа — необходимо больше объективности и свободы. Многое можно позаимствовать у западных стран. Хотя, конечно, их система не универсальна.

ВОПРОС: Что вы думаете о последних гонениях на прессу?

А. С: Тот факт, что сейчас одновременно пытаются сместить редактора «Аргументов и фактов» Старкова, редакторов ногинской газеты, «Книжного обозрения» и других прогрессивных изданий, свидетельствует об очень серьезном наступлении реакции. И отношение к этому, на мой взгляд, должно быть однозначным: мириться с этим нельзя. Во всяком случае, я уверен, что в редакциях будут забастовки...

Особую тревогу вызывает судьба независимого свердловского журналиста Сергея Кузнецова, который критиковал местные органы власти, милиции и КГБ и находится под следствием уже около года. Он подвергается очень жестокому обращению, жизнь его в опасности.

ВОПРОС: Что вы можете сказать об основных течениях в партии и ЦК, об их лидерах?

А. С: Я не член КПСС, поэтому знаю об этом не больше, чем все здесь присутствующие. Но, по-моему, в партии идут сейчас очень глубокие и интенсивные процессы размежевания, особенно в низовых организациях. Кто тут лидеры — честное слово, не знаю.

ВОПРОС: Как вы оцениваете Б. Н. Ельцина как человека и политика?

А. С: Я недостаточно знаю Бориса Николаевича, и у меня нет окончательного мнения о нем. В любом случае — отношусь к нему очень серьезно и считаю, что он человек выдающийся. Но меры его возможностей не знаю. Некоторые его действия меня очень огорчили. В частности — отказ баллотироваться на пост Председателя Верховного Совета на первом Съезде.

ВОПРОС: Ваше отношение к делу Гдляна и Иванова?

А. С: С одной стороны, не вызывает сомнения необходимость расследовать все обвинения, выдвинутые группой Гдляна в адрес высших руководителей страны: и Смирнова, и Лигачева, и многих других. Надо выявить все существующие связи. Это очень важная задача, и попытка спустить дело на тормозах вызывает в народе вполне законное волнение.

С другой стороны, и Гдлян, и Иванов — плоть от плоти нашей следственной системы. У них были очень большие полномочия, а это часто связано с серьезными нарушениями законности. Я убежден, что следствие наверняка выходило за рамки закона.

Я не вхожу в комиссию по этому вопросу и не знаком с ее выводами. Но слышал, были люди, которые умерли во время следствия. Было шесть или семь случаев самоубийств среди подследственных. Это очень серьезные факты. Так что у меня сложное отношение к этой проблеме.

ВОПРОС: Какой оценки заслуживает, по-вашему мнению, война в Афганистане?

А. С: Несомненно, негативной. И для нас, и для Афганистана это была бессмысленная и вредная война. Но мы должны относиться с глубочайшим уважением к памяти погибших — как с нашей, так и с афганской стороны. Я знаю немало примеров действительно героического поведения наших военнослужащих в необычайно сложных условиях.

Думаю, необходимо создать комиссию для расследования обстоятельств, при которых мы были втянуты в эту войну. Нельзя замалчивать и тот факт, что в результате нарушений всех законов гуманности погиб почти миллион жителей Афганистана, в основном, мирное население. Мы не можем списать с нашей национальной совести этого ужасного итога.

ВОПРОС: Не могли бы вы рассказать о своем заявлении по поводу событий, имевших место в наших частях в Афганистане?

А. С: Когда мы с женой были в Канаде, меня часто спрашивали о судьбе советских военнопленных в Пакистане и других странах. Я сказал, что этот вопрос должен быть решен путем прямых переговоров на основе признания моджахедов воюющей стороной. Говоря это, я вспомнил сообщения западного радио о том, как наши командиры расстреливали своих солдат, чтобы не допустить их пленения. Документальных подтверждений у меня, конечно же, нет. Зато есть некоторые свидетельства, что командиры частей, попавших в окружение, вызывали огонь на себя. Зарегистрированы и случаи, когда советские самолеты бомбили госпитали, в которых наряду с ранеными моджахедами находились и наши, военнопленные.

Думаю, я имел право сделать такое заявление, хотя оно, возможно, было слишком острым и не подкреплено документами. Но это все-таки лишь часть общего вопроса — вопроса об ответственности за афганскую войну, за это преступление против мирного населения.

ВОПРОС: Что вы думаете о возможности выхода отдельных республик — например, Украины — из состава СССР?

А. С: По конституции каждая союзная республика имеет право выхода. Другое дело — целесообразно ли это для самой республики? Конституционное устройство нашего государства необходимо пересмотреть так, чтобы стоял вопрос не о свободе выхода, а о свободе вхождения республик в этот новый Союз. Думаю, мы все заинтересованы, чтобы Украина оставалась частью нашего общего дома. Но для этого дом должен быть привлекательным.

ВОПРОС: Не кажется ли вам, что сегодня многими людьми движут эмоции и это может повредить перестройке?

А. С: Думаю, что все же основной массой населения руководит разум. Это было видно на примере бастующих шахтеров. С моей точки зрения, их требования были очень разумными.

Конечно, временами нас всех захлестывают эмоции: мы очень много пережили, у нас развита взаимная подозрительность и многое другое, что нам мешает. Но я надеюсь на разум.

Сергей СОКОЛОВ, Дмитрий КУКУНОВ.
ИМА — пресс.