(Журнал "Огонек" №24(?)/1987)

В одной из недавних газет я прочла о Ларисе Долиной: «Оригинальная исполнительская манера, «узнаваемость» голоса помогли ей довольно быстро из числа молодых исполнителей шагнуть в группу ведущих мастеров эстрады». Ничего себе, подумалось мне, «довольно быстро»! Ровно половину своей жизни, то есть шестнадцать лет из прожитых тридцати двух Лариса прокладывала дорогу к своему слушателю, искала его, ибо шлягеров она принципиально не исполняла и все время считала себя певицей для весьма узкой аудитории. Особенно тогда, когда пела исключительно джаз, который не терпит фальши и примитивизма, который надо понимать и чувствовать, который требует высокой подготовленности как слушателя, так и, естественно, исполнителя.

Что касается подготовленности Ларисы, то сие, без сомнения, было запланировано еще и самой природой, так как в жанре джаза желания петь мало, и научиться, как говорят специалисты, нельзя. Можно только развивать и совершенствовать го, что дано от рождения. Чем и занималась одесская школьница Лариса Долина, вслушиваясь в магнитофонные записи, радиопрограммы, привозные диски. Армстронг, Элла Фицджералд, Стив Уондер... Лариса пробует петь некоторые темы «вместе с ними», постигая законы джазовой импровизации, сложности вокальной техники.

Сообщу сразу: петь ее нигде специально не учили. Музыкальную школу она окончила по классу виолон чели, попутно изучала на курсах английский язык и собиралась поступать в университет заниматься иностранным языком... Но поскольку выступала в самодеятельности и имела уже некоторую популярность, не очень удивилась, когда ее, шестнадцатилетнюю, пригласили не работу в местную филармонию, в вокальный ансамбль. Лариса думала недолго, согласилась. С большим трудом удалось уговорить родителей, учителей, по ее поводу собиралась комиссия по делам несовершеннолетних (10-й и 11-й классы проходила заочно).

Ей запомнились самые первые гастроли, на Украине, где юную артистку коллеги учили, как надо гримироваться, водили а магазин за пудрой и прочей косметикой. Беда только в том, что Ларисе скоро надоело работать на «подпеве» заурядных эстрадных песен, и она ушла из филармонии в Объединение музыкальных ансамблей. Поясняю: это означает, что она стала петь в ресторанах, в кафе. И работала два года. Потому что никто здесь не мешал ей петь джазовую музыку. Она буквально окунается в нее с головой, растворяется, ничего другого не может ни воспринимать, ни исполнять. И о Ларисе стали всерьез говорить в городе как об интересной, яркой певице. Пошел слух и дальше. Долина получает официальное приглашение из Армконцерта.

Снова уезжать из родного дома, теперь уже в Ереван. Вновь родительские слезы, уговоры и упреки. «Мама! Я все равно уеду — без вещей, без денег. Ты же меня знаешь!»

У Ларисы Долиной такое правило: никогда ни от каких приглашений, связанных с творчеством, не отказываться: разные ансамбли, музыкальные руководители, разные жанры, уровни и качество — все стало для нее школой, она хотела испытать себя во всем, прежде чем найти что-то свое на эстраде. Только телевидение избегало приглашать молодую исполнительницу, потому что один из тогдашних руководителей музыкальных программ ЦТ назвал ее «кабацкой» певицей, проведав, что в ее творческой биографии был период работы в варьете сочинского ресторана «Жемчужина». Руководитель и знать не хотел, что в тот ресторан в тот самый сезон стали ходить именно на Ларису Долину, Когда она пела, люди переставали танцевать, подходили к эстраде и слушали стоя...

Но такая ее безотказность, такая, добавим, удивительная работоспособность нередко и вознаграждались по заслугам. Вознаграждались не только конкретными успехами и победами на всевозможных песенных конкурсах, но и интереснейшими творческими встречами, общением с такими известными музыкантами, композиторами, как К. Орбелян, М. Кажлаев, Р. Амирханян и Г. Гаранян, А. Кролл, Ю. Саульский, Е. Дога, А. Шнитке...

— А помнишь, Лариса, — говорю я,— свою программу «Антология джазового вокала» у Анатолия Кролла, оркестр «Современник»?..

— Конечно, помню. Пять лет я проработала тогда в Москве, из них три года пела джазовую ретроспективу, историю джазовой песни, где были собраны и спиричуэлс, и блюзы, соул...

— Ты еще и здорово танцевала! Легко и естественно...

— Спасибо. Танцевать я действительно люблю. И специально пластикой занималась. Вот и в новой своей программе тоже стараюсь не упустить возможности подвигаться на сцене...

— А теперь ты обосновалась в Ленинграде.

— И надолго! Прошло четыре года, как я стала ленинградкой. Именно тут поняла: все! Созрела. Пора организовать свой ансамбль.

Не так-то просто было Ларисе Долиной осуществить свою мечту. В Ленконцерте особого энтузиазма не проявили. Но не так просто и обескуражить певицу, всякое испытавшую на артистическом поприще. Свой молодой коллектив — называется он «Эскорт» — она нашла и создала чуть больше года назад в Ульяновской филармонии.

В Ленинграде я попала на сольный концерт Ларисы. Отмечу, между прочим, что здесь ее застать так же трудно, как и в любом другом городе, тому причиной напряженный план гастрольных поездок.

Побывала я у Ларисы и дома, что тоже удивительно, так как долгие годы, по крайней мере те десять лег, что мы знакомы, такового у нее практически не было.

— Вот он, мой угол! — с гордостью провозгласила Лариса, открывая одну из дверей в многонаселенной коммунальной квартире, с двумя-тремя газовыми плитами на кухне. Да, действительно угол. Вернее, тринадцатиметровый «пенал». Вся обстановка — диван и шкаф, а на полу в банке цветы, врученные слушателями на концерте.

— Лариса! И сколько еще времени ты собираешься вести такую кочевую жизнь?

— А... пока пою. Значит, долго. Надеюсь, очень долго буду петь! Ты же знаешь, я все время в поездках, весь необходимый мне комфорт — это горячая вода. Мой дом там, где сцена, моя семья там, где «Эскорт», где зрители. Ну ты же знаешь... Только на сцене я чувствую себя по-настоящему в своей тарелке. Работаю много, жалуюсь, что устаю, но усталость-то приятная...

Хотя Долина в нынешней своей программе поет эстрадные песни, она по-прежнему не отказывается в них от джазовых приемов. Сильный, большого диапазона голос, виртуозное владение всеми его оттенками, легкость и непринужденность импровизации плюс яркий темперамент — вот, наверное, те главные качества артистки, которые побудили известного французского композитора Мишеля Леграна, недавно гастролировавшего у нас, назвать Долину «одной из лучших певиц, каких он когда-либо слышал».

Сейчас певица исполняет в основном песни молодых композиторов — В. Резникова, В. Севастьянова, А. Кальварского, В. Густава, А, Прокофьева, постоянно ищущих новые музыкальные формы. Как и раньше, ее песни относятся к «Трудным», то есть их не подхватишь на лету, не будешь напевать, как любой шлягер, но они оставляют светлый след в душе, в памяти, потому что рассказывают о мире, о Земле, о том, что жизнь коротка и нельзя тратить ее попусту, о будущем наших детей, о счастье помогать людям...

После концерта я смотрю на нее, чуть усталую, однако добродушную, внимательную и приветливую, совершенно незнакомую со «звездной» болезнью, и думаю: «Все-таки какой же сильный характер надо иметь, какую целеустремленность, чтобы после стольких лет мытарств, «проб и ошибок», долгого умалчивания и безвестности сохранить вот такую совсем детскую незлобивость, душевную открытость и вполне уверенную удовлетворенность жизнью».

— Все-таки у тебя сильный характер,— повторяю уже вслух, как бы подводя итог размышлений. Она понимает, о чем я говорю.

— Думаю, упрямый. Простое женское упрямство. Оно мне, конечно, и вредило, потому что, бывало, шла напролом, напрямик, без хитростей. Но, с другой стороны, упрямство подхлестывало, заставляло всю жизнь, что называется, «вкалывать».И только по-настоящему, и только там, где интересно. И еще я всегда верила: что-то должно произойти в моей судьбе. И вот сейчас...

— Ты стала известной. Теперь, когда твой голос все время звучит по радио, когда ты то и дело появляешься на голубом экране, когда уже снят телефильм «Поет Лариса Долина», короче, когда тебя знают, теперь ты уже не будешь утверждать, что ты «элитарная» певица?

— Ну, это когда как. Я ведь не могу окончательно расстаться с джазом и в любое свободное от гастролей время — в любое время суток! — готова репетировать и выступать с великолепным московским музыкантом Леонидом Чижиком, Выступаем мы не как певица и аккомпаниатор, а как два соревнующихся солиста-импровизатора, и это великое наслаждение! А вот на такие концерты по-прежнему ходит только вполне определенная публика. И по возрасту тоже: не ниже тридцати, молодежи нет. Ну, а что касается эстрады, то я знаю свое место и хочу одного — много работать.

— А еще? Чего бы еще хотелось добиться?

— Еще? Вырастить четырехлетнюю дочь. Она, конечно, уже сейчас и поет, и танцует — ведь столько времени проводит за кулисами, слушает меня... Но если все же пойдет по моему пути, хочется, чтобы ее путь к признанию был легче моего. Короче. И наверняка так и будет. Ведь мы живем сегодня в такое время! Время открытий, время творческого поиска, как я ощущаю теперь, никем и ничем не сдерживаемого...

— Однако же выскажу крамольную мысль: если бы твой поиск никто и никогда не сдерживал, кто знает, стала бы ты той Ларисой Долиной, о которой я хочу рассказать читателям. Как думаешь?

Она рассмеялась. И ничего не ответила.

Наталья АЛЕКСЕЕВА