(Журнал "Смена" №15/1987)
Если бы несколько лет назад, когда я
окончила школу и поступила в медицинское училище, мне сказали, что стану
эстрадной певицей, ни за что бы не поверила. Мир эстрады, музыки казался мне
настолько недоступным, что о нем и думать даже не смела. Но пела и танцевала
еще со школы, хотя всерьез свое пение не воспринимала. Когда мне было лет
шестнадцать, один латышский вокально-инструментальный ансамбль предложил
съездить на гастроли по Закавказью, ребятам нужна была солистка. Съездила. А
приехала в Ригу, снова вернулась к медицине: я тогда уже ходила на практику в
больницу. Через пару лет меня еще раз «привлекли» к эстраде, теперь уже надолго
— предложили работать в Рижском эстрадно-концертном объединении. На каких
только сценах не приходилось выступать: и в ресторанах, и на открытых
площадках... Нравилось то, что в работе была предоставлена полная
самостоятельность: сама выбирала репертуар, сама осуществляла постановку и
режиссуру песен. Кого-то такая свобода расслабляет, «разбалтывает», и поэтому,
видимо, мы нередко встречаем на ресторанной эстраде откровенную халтуру. Для
меня же возможность самостоятельной работы была постижением музыкальной
профессии, той самой школой, которой не получила в детстве. Не скрою,
приходилось тяжко, профессиональной помощи ждать не от кого. Сначала трудилась
над своими номерами в одиночку. Вскоре почувствовала, что хочу не просто петь
песню, а играть ее. Невольно в сознании вырисовывался образ, складывалось
какое-то действо. Но передать театрализованный образ песни в форме монолога —
значит недосказать что-то, «недорисовать»... Так стал складываться мой
творческий коллектив единомышленников, ансамбль музыкантов и балет. Мы много
гастролировали по стране, и наша программа варьете пользовалась популярностью.
К сожалению, слово «варьете» в
последнее время дискредитировано. Произошло это в общем-то из-за того, что
единственной сценой, где варьете — театр легкого жанра — можно увидеть, были
именно ресторанные подмостки. А рестораны в большинстве случаев походили на
«кабаки», этакие питейные заведения. Отсюда и варьете мы стали понимать
чрезмерно упрощенно, как нечто облегченное, кокетливо-пикантное. Но ведь это не
так! Варьете — тот самый театр песни, о котором в последнее время ведется
немало разговоров. И он требует от своих артистов высочайшего профессионализма,
образности и зрелищности, многогранности дарования и обязательно умения
чувствовать время. На мой взгляд, сегодня варьете — одно из самых перспективных
направлений в эстраде.
Еще работая в Рижском
эстрадно-концертном объединении, я старалась в каждой песне создать единый
художественный образ. Именно ему подчинялась и манера пения, и тембр голоса, и
хореография, и костюм, и внешность. Так, на практике постигала азы эстрадной
режиссуры. В какой-то момент почувствовала, что знаний маловато, да и надоело
быть самоучкой. В 1984 году поступила в ГИТИС на отделение эстрадной режиссуры.
А в новогоднюю ночь 1985 года мой коллектив впервые выступил на Центральном
телевидении — мы показали танцевальную миниатюру «Мухоморы».
Видимо, дебют на телеэкране и стал
переломным. Поняла, что мы достигли достаточного уровня профессионализма для
выхода к всесоюзному зрителю. С телевидения пришел новый вызов на съемки. Но...
Рижское эстрадно-концертное объединение решило показать свою власть над нашим
коллективом, и в Москву нас не отпустили. Тогда мы расстались с объединением.
Началась новая жизнь и новые
проблемы, которые, словно вечные спутники, сопровождают артистов эстрады:
трудно с подбором репертуара, с современной музыкальной и усилительной
аппаратурой. Не менее сложный вопрос — сценические костюмы. О том, чтобы шить
их через филармонию, не может быть и речи: уйму времени занимает процесс
оформления бумаг, затем пошива, а когда все этапы вроде бы позади — туалеты
морально устаревают, выходят из моды... Поэтому сама беру в руки карандаш и
фантазирую...
Меня часто спрашивают, не жалею ли,
что не вышла на всесоюзную эстрадную сцену в более раннем возрасте? Нет, не
жалею. Во-первых, та школа, которую я прошла, помогла найти свое амплуа,
опробовать разные стили и выйти к широкому зрителю хорошо подготовленной, с
определившейся точкой зрения на свое творчество. Во-вторых, мой возраст — 32
года — помогает найти общий язык с довольно обширной аудиторией. Я не ставлю
перед собой задачи во что бы то ни стало нравиться только подросткам. Мне
хотелось бы, чтобы песни, которые пою, проникли в душу, чтобы меня понимали
люди мыслящие. А возраст, как мне кажется, границ не имеет. И поэтому мои
героини — женщины, познавшие и любовь, и разлуку, много пережившие и
передумавшие. но сохранившие, несмотря ни на что. доброту, надежду и теплоту в
своих сердцах. Но не хочется все время грустить. У меня другой характер. Не
чужда и сатира, и клоунада, и ритмы чарльстонов, рок-н-роллов.
С приходом на большую сцену в моей
жизни мало что переменилось. По-прежнему основную часть времени отдаю работе.
Но и от любимого дела иногда надо отдыхать. Тогда мы всем нашим дружным
коллективом выбираемся на природу, к красивым лесным озерам. Ловим рыбу,
купаемся, бродим по лесу. В эти часы удается немного побыть наедине с собою и
даже помечтать о том, что когда-нибудь, видимо, в старости, у меня будет небольшой
домик и огромный сад с цветником, где я буду садовником и буду бесконечно
счастлива в окружении цветов.
Красота природы и красота искусства
вряд ли могут оставлять человека равнодушным. В благодарность артистам зрители
дарят цветы. И ты испытываешь к ним при этом ответное чувство. Прекрасные
взаимоотношения! Однако приходилось видеть и другие. И мне очень бы не хотелось
иметь рядом с собой каких-то назойливых «почитателей таланта», чтобы меня
караулили у подъезда, следовали за мной тенью. Такое посягательство на свободу
личности тягостно. Кумиромания же и идолопоклонничество, к сожалению, не
признают того, что творческому человеку свобода действий и возможность бывать
наедине необходимы.
В конце мая нынешнего года я впервые
выехала за рубеж, на международный песенный конкурс «Братиславская лира».
Впервые выступала без своего ансамбля, балета и музыкального руководителя — в
сопровождении чехословацкого эстрадного оркестра. Боязно было, ведь
представители шестнадцати стран, в том числе Болгарии, Польши, Венгрии, Италии,
Швеции, ФРГ, приехали не на увеселительную прогулку. Мою «предстартовую
лихорадку» бесконечными шутками старался снять Илья Резник. А тут еще и номер
выступления выпал «13-й»...
Когда зачитывались оценки жюри, на
какое-то мгновение я засомневалась в своих силах. Но лишь зазвучали первые
аккорды «Вернисажа», этой удивительной песни-мечты, все страхи рассеялись. Мы
победили!
Сегодня мы с Раймондом Паулсом и
Ильей Резником готовим новые песенные роли. На фирме «Мелодия» выходит мой
первый диск-гигант. Это может показаться странным, но мне больше нравится не
само выступление на сцене, а репетиционная работа над номером, какие-то новации
и эксперименты, процесс поиска гармонии. Не представляю, из каких образов
сложатся будущие песни, но знаю точно, что с упоением буду работать над каждой
новой.
Записала Татьяна СЕКРИДОВА
|