(Газета «Советская молодежь» (12.07.1990)) 

Изменила ли страну «бескровная революция»? 

АПРЕЛЬ в СССР — юбилейный месяц, день рождения Ленина и начало эры «перестройки» и «гласности». Эти слова впервые ввел Андрей Сахаров в своей статье 1972 года. Но в общественном сознании они заслуженно связаны с именем Михаила Горбачева, в 1985 году ставшего Генеральным секретарем ЦК КПСС. Считается, что перестройка — бескровная революция, которая изменит страну, называвшуюся «обществом развитого социализма».

Эти пять лет нельзя рассматривать как нечто единое. Я разделяю их на два периода. В первый произошли важные изменения внутреннего и международного характера: гласность, освобождение большинства узников совести, изменение политики в области эмиграции и поездок на Запад, реальные шаги в разоружении и, наконец, вывод советских войск из Афганистана. Именно в этих вопросах Советский Союз всегда испытывал наибольшее международное давление. Поэтому положительное решение их принесло Горбачеву восторженную любовь Запада и создало в СССР атмосферу доверия к лидеру перестройки, особенно среди интеллигенции. Доверие несколько поколебали активные, но часто дававшие негативный результат меры экономического характера и особенно «антиалкогольная» кампания. Она принесла Горбачеву кличку «минеральный секретарь» и погубила некрепкий советский рубль. И все же в непоследовательных, противоречиво сменяющих одна другую, эклектичных мерах тогда прослеживалось стремление к экономическому оздоровлению страны.

Во второй период стали производиться частые изменения Конституции, которые были направлены (от Закона о выборах до введения поста президента) на усиление личной власти главы государства. Страна продолжает двигаться к экономическому краху, происходит быстрая политизация населения, создание многочисленных Народных фронтов, клубов избирателей и других неформальных организаций, идут забастовки, кроваво обостряются застарелые межнациональные конфликты, усиливаются сепаратистские тенденции в различных республиках, Ответные меры правительства неадекватны, иногда чрезмерны, иногда частичны, почти всегда принимаются с большим опозданием, отчего становятся бессмысленными. К примеру, страна не знает, что будет есть завтра. А ей предложат пятилетний план, ничем концептуально не отличающийся от почти полутора десятков прежних, в котором учтено все до последней морковки, но нет указаний на изменения в характере собственности и не отражен переход к свободному рынку, который, кстати, должен сам работать вместо плана.

Если нужно ввести войска, чтобы прекратить кровопролитие,- то это делается с большим опозданием. Когда войска не нужны, как это было в Тбилиси на мирном митинге, они вводятся и применяют саперные лопатки и газы. На всех этапах от района и до центра прослеживается тенденция пресечь развитие неформальных движений, отказы в регистрации, задержания и иногда аресты лидеров. Явно проступает страх руководства перед народом и нежелание идти на диалог с оппозицией. В самой резкой форме это проявляется на заседаниях Верховного Совета и на Съездах народных депутатов. Был принят ряд антидемократических законов. Все вместе — саперные лопатки и газы в Тбилиси, потом и танки в Баку, погром армян в Сумгаите, турок-месхов в Фергане, русских и армян в Душанбе, вооруженные столкновения в Новом Узене, в Абхазии и Осетии, продолжающийся армяно-азербайджанский конфликт — уже дало такое количество жертв, которое превысило число погибших на площади Небесного Согласия в Пекине. Возникла новая проблема — беженцы. Их число приближается к двум миллионам.

Первый и второй периоды перестройки нерасторжимо связаны с двумя ошибками. Первая — это отсутствие четко сформулированного представления о цели перестройки. В словах Горбачева она несколько раз менялась. В последний раз — после пленума ЦК КПСС — сказано, что мы будем строить «демократический, гуманный социализм». Вряд ли кто-то сможет объяснить, что это такое. Но все, кому довелось жить при «социализме» или в странах, где все еще строят «социализм», знают, что он не принес людям свободы, уверенности в судьбе своих детей и достойного уровня жизни. А многим он не принес даже элементарной сытости.

Вторая ошибка — то, что с самого начала перестройки не была создана политическая основа для нее — новая конституция и новый союзный договор. О необходимости нового союзного договора Горбачев впервые упомянул две недели назад. Конституционная комиссия была создана на первом съезде в июне 1989 года. Ее единственное заседание было 27 ноября. Андрей Сахаров представил там свой проект, просил опубликовать его в центральной прессе и начать обсуждение, что не сделано, хотя других проектов не было. Проект Сахарова называется «Конституция Союза Советских Республик Увропы и Азии». В ней гражданам гарантируется, защита от произвола государства и обеспечиваются права личности на основе Всеобщей декларации прав человека и Пактов о правах. В ней также провозглашается равноправие всех видов собственности как основа для экономического развития. Вместо ранее существовавшего неравноправия народов, проявлившегося в том, что в стране существует иерархия народов республиканского значения, автономно-республиканского, автономно-областного и т. д., все народы получают одинаковый республиканский статус. Таким образом, республик вместо 15 станет около пятидесяти. Только после этого может быть сформулирован новый союзный договор. Согласно ему каждая из республик будет делегировать Центральному Правительству только те функции, которые сочтет нужным, в зависимости от своих ресурсов, экономического развития, культурных и исторических традиций и т. д.

Конечно, проект конституции Андрея Сахарова требует обсуждения, уточнения формулировок, редактирования, возможно, дополнений. Но бесспорно, что если бы Горбачев начал перестройку , с создания ее политической основы, то он не обрек бы на многие беды себя и, что гораздо трагичнее, — всю страну и населяющие ее народы. А пока политическое переустройство страны проходит лишь на формальном уровне, а не по существу (например, был председатель Верховного Совета СССР — стал президент. Ну и что?).

Демократическая направленность перестройки поддерживается только усилиями народа, не согласного на возврат к прежней жизни.

В то же время восточноевропейские страны — бывшие советские «сателлиты» — невиданно быстрыми темпами проводят свое политическое переустройство. В них создаются реально многопартийные системы. Они принимают новые конституции или восстанавливают старые — досоциалистические, проводят реально свободные выборы. На Западе распространено мнение, что это происходит благодаря политике Горбачева. Но это заблуждение. На сегодняшний процесс преобразований в Восточной Европе СССР не смог и не сможет влиять, потому что Горбачев почти безнадежно опутан внутренними проблемами. И даже его армия, все еще способная разрядить свой агрессивный пыл на народы СССР, вряд ли после «великого афганского похода» согласится оказать «интернациональную помощь» в Берлине, Праге или Будапеште. Такому психологическому состоянию армии немало способствовал эпизод, разыгранный на 1-м съезде. Власти хотели отвлечь внимание от ответственных за афганскую войну и пытались представить Сахарова как человека, оскорбившего советских солдат. Этот день — 2 июня — народная молва назвала «черная пятница», но привел он к тому, что Верховный Совет СССР был вынужден официально осудить афганскую войну.

Что же получил СССР за пять лет перестройки? Почти пустые полки магазинов и снижение промышленного производства; неудержимо инфлирующий рубль и полностью разрушенную финансовую систему; неограниченную президентскую власть и полную потерю доверия к власти вообще; бурлящие, как кипящий котел, мусульманские республики и незатихающий кровавый конфликт в Закавказье; Литву, объявившую себя независимой, и другие республики, проявляющие стремление к тому же.

На трех последних пунктах я хочу остановиться.

Я думаю, что Средняя Азия на пороге взрыва не потому, что существует исламская нетерпимость. Все проще. Приведу ряд цифр. Советский уровень бедности 78 рублей в месяц на человека. В Таджикистане 58,0% населения живут на меньший доход. Это означает, что два человека из трех — нищие. В Узбекистане так живут 44,7% населения, в Киргизии — 37,1%, в Туркмении 36,6%, в Азербайджане — 33,3%. Для сравнения: в РСфСР — 6,3%. Таков результат имперской политики центра. Не России и россиян — они тут ни при чем, а именно Центра. Прибавьте к нищете еще то, что в Средней Азин самый высокий в стране уровень безработицы, самая высокая детская смертность, каждая вторая беременность у женщин кончается выкидышем из-за отравлений пестицидами, половина детей по той же причине страдает хроническими заболеваниями печени, на тысячи километров вокруг Аральского моря земля покрылась солью, и соленое материнское молоко стало ядом для младенцев. Что может сделать центральное руководство для народов этого региона, я не знаю. Пока оно только бросает туда армию, когда вспыхивают чудовищные по своей жестокости погромы.

Закавказье. Армения была первой республикой, безоговорочно поверившей в политику перестройки. Поверив в лозунг Горбачева, что «вся власть на деле должна принадлежать Советам», областной Совет Нагорного Карабаха принял большинством голосов — 121 против 3 — решение о присоединении к Армении. Москва не признала этого законного решения. Более того, там, «наверху», разгневались на всех армян. После этого в азербайджанском городе Сумгаите был организован чудовищный армянский погром, правду о котором наша страна не знает до сих пор. Армяне требовали правосудия и не применяли насилия. Тогда была спровоцирована военная акция в армянском аэропорту «Звартноц». Потом погромы в Кировабаде. Наконец, через девять месяцев удалось довести народ до того, что последовали ответные акции насилия и многочисленные потоки беженцев с двух сторон. Азербайджан блокировал единственную железную дорогу, по которой шло все снабжение Армении, в том числе и для разрушенных землетрясением районов. С небольшими перерывами блокада идет по сей день. В Баку был погром, направленный уже не только против армян, но и евреев и русских. Власти послали туда армию только на шестой день, когда бушующие толпы направились громить «святая святых» республиканской столицы — ЦК КПА и Верховный Совет Азербайджана. Сегодня армия проводит депортацию армян из сел Карабаха в безземельную, разрушенную Армению, где сейчас более миллиона бездомных. Мотивируя это тем, что армия не может обеспечить безопасность. Если депортация будет продолжаться, то может наступить день, когда в Карабахе не останется армян. Одновременно почти по всей линии границы между Арменией и Азербайджаном идут вооруженные столкновения, которые в любой момент могут перерасти в большую войну. Кем тогда в глазах мировой общественности предстанет Горбачев — автором перестройки или автором второго геноцида армян?

У меня ни на минуту не выходят из памяти слова Андрея Сахарова на заседании Верховного Совета: «Для Азербайджана вопрос Карабаха — это вопрос престижа, а для Армении — это вопрос жизни». Горбачев слышал эти слова, но он не захотел их услышать. Вся страна понимает, что власти не умеют или не хотят решать возникающих конфликтов парламентским путем. И как только это становится понятным, открывается путь любому насилию, везде...

Литва. Сегодня самое больное место. Право на самоопределение республик вплоть до отделения записано во всех трех советских конституциях— двух сталинских, 1924 и 1936 годов, и брежневской 1977 года. Если за 66 лет верховные руководители страны не создали механизма самоопределения и выхода из состава СССР, то ответственность за это ложится на тех, кто эти годы правил страной, в том числе и на Горбачева.

Но для Литвы и ее прибалтийских соседей право на независимость обосновано еще и тем, что они были включены в состав СССР в результате тайного сговора между Сталиным и Гитлером. Недавно полную беззаконность этого сговора признал даже СССР. А большинство западных стран, в том числе США, всегда признавало независимость прибалтийских республик. Что мешает им теперь законно подтвердить свое признание? Что мешает западным руководителям — республиканцам, консерваторам, христианским демократам, социал-демократам, социалистам — установить дипломатические отношения с Литовской Республикой? Сколько ни ищу ответа на этот вопрос, нахожу только один: мешает страх. Многолетний страх перед СССР. Но ведь это означает, что в глубине души они абсолютно не верят Горбачеву и перестройке. И еще это означает, что нам всем надо забыть о разоружении и благодарить Бога за то, что пока еще существует стратегия ядерного сдерживания.

Руководители европейских стран (Восточную Европу я отношу сюда) и Америки ограничиваются ничего не значащими заявлениями, в которых выражают надежду, что кровопролития не будет, а в Литве тем временем наращивается военный контингент, захватываются партийные и правительственные здания, изгоняются иностранные журналисты. Потом, когда пресса будет удалена, ничего не стоит спровоцировать акты насилия, создать марионеточное правительство и всему миру заявить, что только «отдельные экстремисты» стремились к независимости, вопреки воле литовского народа, который хочет «вечно и нерушимо» жить в составе СССР. И все будет тихо и мирно! Но нет! Тихо и мирно уже не будет. Сегодняшнее бездействие Запада не может помочь Горбачеву и перестройке. Оно губит и его и ее. Будет кровопролитие. Каждая пролитая капля крови ляжет на совесть не только тех, кто ее прольет, но и на совесть сегодня бездействующих лидеров Запада. И при помощи их молчания Горбачев пополнит ряды тех восточноевропейских лидеров, с которыми недавно целовался и которые сегодня объявлены политическими преступниками. Как это ни странно, при той пессимистической картине, которую я описала, я сохраняю каплю оптимизма в надежде на то, что Запад будет способен увидеть перестройку в СССР вне ауры первых двух лет, а во всей сложности переплетений ее пятилетия.

Когда я поставила точку, но еще не успела перечитать эту статью, пришли известия из Москвы, что Верховный Совет принял закон о порядке выхода республик из Союза. Первым пунктом в нем стоит референдум, и тут нечего возразить, хотя я думаю, что из референдума должны быть исключены солдаты срочной службы, находящиеся на территории республик временно, только на время службы в армии. Последний пункт закона — утверждение выхода из состава СССР Съездом народных депутатов — фактически перечеркивает весь закон. Уже было подсчитано, что делегация РСФСР на съезде (только одна, и даже не в полном составе) может забаллотировать любое предложение, даже исходящее от всех остальных республик, вместе взятых. И второй закон — о чрезвычайном положении при стихийных бедствиях и массовых беспорядках — вряд ли улучшит общую ситуацию в стране. Начнись сегодня массовые беспорядки в нищей и голодной Средней Азии, в ответ на которые президент введет чрезвычайное положение и армию, — и получится новый Афганистан.

(«Русская мысль», Париж — ИМА-пресс).