(Газета «Советская молодежь» (24.07.1990)) 

ИХ НАЗЫВАЮТ по-разному. Гопники, лампасники, урла... Никто не знает, как и почему обыкновенная шпана превратилась в «социально активный» элемент, который считает себя вправе быть «санитаром» общества, производить своеобразную чистку улиц от тех, кто чем-то не похож на них самих. Ныне к разнузданному хулиганству добавился элемент «политического самосознания».

Общество дифференцировалось. Молодежь тоже. Это раньше были пролетарии и капиталисты. Теперь, в перестроечную эпоху и с развитием производительных сил, можно придумать и кое-что поинтереснее. Итак, все молодые люди делятся: «1. На юродивых, которые пишут стихи и играют на скрипках, которые хотят свободы и читают Ахматову при свечах. 2. На рвачей, которые делают карьеру или каким-либо другим легальным образом делают хорошие деньги. А также на студентов, маменькиных сынков и, наконец, на евреев. Все эти люди не из тех, для кого создавалось государство рабочих и крестьян, а посему, какое право они имеют спокойно разгуливать по улицам». Вот такая философия.

Может быть, это все началось с того полуграмотного матроса, который, будучи работником ВЧК, отправлял людей на расстрел, исходя из вечных постулатов классовой теории, тем самым приближая светлое будущее? Может быть, виной тому «ответственные работники», продававшие на Запад русскую культуру по сниженным ценам в тридцатые и высылавшие из страны тех, кого нельзя было сгноить? Кто знает, не началось ли все с той пятилетней малютки, которая наизусть знала биографию Ленина и понятия не имела, как зовут ее собственную бабушку? Гадать — неблагодарное занятие. Нас учат исходить из реалий сегодняшнего дня. Что ж, на сегодняшний день мы имеем следующее, во всяком случае, в славном рабочем городе Горьком.

ГОПНИК, он же лампасник. Возраст — от 15 до 22 лет. Знает немного бокс. Спортивная фигура, признаки мыслительной деятельности на лице отсутствуют. Одет: спортивный костюм, норковая шапка, кроссовки. Фирма-производитель костюма либо отсутствие таковой, а также высота норковой шапки указывают на положение во внутренней иерархии. Объединяются в группы по пять-семь человек. Основные занятия: прогулки по улицам, перепродажа краденого, выколачивание «штрафов» (об этом позже), работа по найму. Надо отметить, что в связи с возросшим предложением на некоторые виды услуг цены на них начинают падать. Нынче просто «попугать» стоит рублей тридцать, а убийство — всего лишь триста—пятьсот, правда, цена возрастает в зависимости от положения жертвы: человек, занимающий какой-никакой пост, будет «стоить» больше, но тоже вполне по- божески. Появляются новые виды услуг. К примеру, всего за сто рублей выбранного вами человека чемпион области по боксу будет колотить до тех пор, пока сам не устанет. Скончается ли этот «спарринг-партнер» в больнице, останется ли калекой или выживет — в данном случае не оговаривается. Оговаривается лишь то, что удары будут наноситься по жизненно важным органам.

Заслуживает отдельного разговора и система наложения «штрафов». Вот подходит к вам молодой человек и сообщает, что за такую-то провинность вы облагаетесь штрафом в размере двухсот рублей. На недоуменный вопрос о причинах столь «радостного» события в вашей жизни вам объяснят, что вы, например, не всегда уступаете место женщинам в общественном транспорте. А в случае неуплаты в срок обещают, скажем:, сломать правую ногу и увеличить штраф вдвое. К чести этих ребят скажу, что выполняют свои обещания они неукоснительно, за исключением тех случаев, когда вы сможете найти поддержку в более сильной команде — и та в свою очередь наложит штраф на предыдущую команду «за неразборчивость».

Немного о психологии. Один семнадцатилетний молодой человек постоянно носил в кармане выкидной ножик и чувствовал себя вполне защищенным. На вопрос о том, что, мол, за ношение этакой «игрушки» в кармане, не говоря уж о ее применении, можно и под статью попасть, он резонно заметил, что тюрьма от него никуда не уйдет, а годом раньше или позже — какая разница? Спрашивается, кого благодарить? Только в свихнувшемся обществе в общем-то нормальный молодой человек не видит для себя иного будущего, кроме отсидки в местах не столь отдаленных. И — простите за цитату: «За наше счастливое детство — спасибо, родная страна».

Впрочем, наивно пытаться ограничивать какими-то рамками гопников или пытаться их систематизировать. Группы их разношерстны, да и успехи на различных поприщах у них разные. Одни выходят на более высокий уголовный уровень. Тогда группа обзаводится машинами и «стволами». Другие так и будут устраивать вечные «разборки» и «гасить» вечерних прохожих. А кто образумится наконец — пойдет на завод и будет мирно напиваться по субботам; кто — сядет и будет выходить. на свободу лишь затем, чтобы снова сесть.

Но. Если вдруг возникнет такая ситуация, когда в стране станут искать крайних и виноватых, когда на таких бедняг выльется вся злоба людская по поводу отсутствия колбасы и мыла, будет достаточно самой скромной организаторской деятельности, чтобы эти мальчики пошли в первых рядах погромщиков и убийц. Только тогда какой-нибудь несостоявшийся Макаренко смутно припомнит слова вождя о неизбежности классовой борьбы...

...В ресторане Патрик, милый француз с автозавода, не уставал восхищаться массовостью советского физкультурного движения. «Смотри, — говорил он, — ваши парни даже не хотят переодеваться для посещения ресторана: наверное, им снова на тренировку. Вот так и надо любить спорт!» (Зал был пестр от спортивных костюмов с лампасами.)

Блаженны мы в незнании своем.

А. ТУРЛЫЧКИН.