(Журнал «Парус» №6/1988) 

Одни считают Бориса Вайханского чистым лириком, другие знают его как автора многочисленных зонгов к театральным постановкам, третьим он известен своими шуточными песенками, четвертым — пародиями, пятым... Пятые, шестые и седьмые просто поют «Мокрый декабрь», «Французскую историю», «Воспоминания о Браславских озерах»... Поют, не ведая, кто их сочинил.

Борис Вайханский родился в 1951 году в Минске, работает старшим экономистом Министерства финансов БССР, автор более 250 песен.

С «Браславских озер» в 1975 году и началось мое знакомство с Вайханским. Поводом явился редкий диск «Битлз», обладателем которого я был. Борис (на тот момент я и имени его не знал) пришел ко мне с магнитофоном и единственным желанием — сделать запись. Пока крутилась пластинка, мы разговорились, и как-то незаметно в руках моего гостя оказалась гитара.

Так ли это, или мне мерещится!
Вновь волна о наши ноги
                                         плещется.
Облаками легкими подернуты
Небо, ветер и вода озерная.
И звенит в ночи гитара грустная,
Догорают в небе звезды
                                          тусклые...
Вон одна из них упала в озеро.
След оставив над водою
                                         розовый.

Сейчас, когда я переношу текст с магнитофонной ленты на лист бумаги, многое в нем кажется шероховатым и воистину «самодеятельным». Остается утешать себя тем, что подобные потери свойственны большинству песен, независимо от того, кем они написаны — любителями или профессионалами. Отнимите у самых лучших из них мелодию и своеобразие исполнения — и потеряется как минимум половина привлекательности.

...Но тогда звучала гитара, и слова, еще не ставшие добычей пишущей машинки, прекрасно передавали настроение человека, сидящего с друзьями у костра на берегу ночного озера. Было в песне сочетание грусти и радости. И еще она подкупала каким-то по-детски доверительным тоном.

К своим 23 годам автор «Браславских озер» не успел утратить умения удивляться и обладал завидным оптимизмом. Эти качества и отличали песни Вайханского от песен большинства сверстников. Хорошим тоном тогда считалось писать длинные глубокомысленные баллады, оправленные в изощренные аккордовые цепи.

А здесь все было светло и просто.

Правда, общее впечатление несколько смазывал сам автор. Всякий раз перед тем, как исполнить очередную песню, он делал обязательное предисловие, в котором обвинял свое детище во всех мыслимых литературных и музыкальных грехах. Поначалу это забавляло и вызывало сочувствие, потом начало раздражать. И только познакомившись ближе, я понял, что иначе Вайханский не может, что это своеобразный способ самозащиты — напасть на себя самому, тем самым упредив нападки со стороны.

Помню, кроме предисловий, меня удивила и заставила улыбнуться профессия моего нового знакомого. Борис окончил Белорусский институт народного хозяйства и работал «по финансовому ведомству». Честно говоря, образ автора, сложившийся из песен, не очень-то вязался с моим представлением о ревизорах Минфина. И, как оказалось, не только с моим. Через несколько лет после нашего знакомства Вайханского так достали насмешками и уколами по поводу его «неромантической» работы, что он твердо решил написать «по-настоящему хорошую песню без всякой там иронии о нелегком и почетном труде ревизора».

Песня долго не складывалась. А когда, наконец, сложилась, автор неожиданно обнаружил, что сочинил романс Хлестакова, с которым его, автора, роднили не только проверки и ревизии, но и поэтическое мировосприятие. «Я буду говорить в стихах. Я, господа, поэт!» — такое смелое заявление Вайханский вложил в уста своего лирического героя и, сам того не заметив, сделал первый шаг по направлению к театру. Следующим шагом стало написание характерных песен остальных персонажей гоголевского «Ревизора». Разрозненные романсы, арии, дуэты и монологи незаметно сложились в мюзикл. И до сих пор Борис со своей женой Галиной исполняют на концертах фрагменты этого так и не принятого театром произведения.

Не Гоголю выпала судьба связать Вайханского со сценой — Киплингу. Для пьесы «Кошка, которая гуляла сама по себе» Белорусскому драматическому театру имени Янки Купалы потребовались зонги. Зонги были написаны Вайханским в рекордно короткие сроки. После чего, переведенные на белорусский язык и лишенные мелодии (артисты оказались непоющими), прозвучали в спектакле.

Как легко, выгнув спину
                                       немножко,
Незаметно скользнуть по трубе...
Вы уже догадались!! Я — кошка!
Я гуляю сама по себе.
. . . . .
Нужно лишь потереться о ноги
И призывно мурлыкнуть в усы.
И, поверьте, в конечном итоге
Вам подносят кусок колбасы.

Нимало не смутившись «куском колбасы», который поднес театр (читай: метаморфозами, которые произошли с его творениями), Вайханский за несколько лет оформляет песнями спектакли «Дюймовочка», «Иван да Марья», «Повесть о том, как мужик двух генералов прокормил». И, понятное дело, становится завзятым театралом. С особым удовольствием он водит на «свои» спектакли друзей.

Признаюсь, пользуясь различными предлогами, я ни разу в подобных походах участия не принимал: боюсь, как бы не испортить впечатление от песен. Дело в том, что для меня выступление Вайханского — своего рода спектакль одного актера, где лирический герой за полтора часа успевает двадцать раз изменить свой облик и характер. Он — то наивный, то ироничный, то сентиментальный, то язвительный. Никогда — злой. Всегда — полностью отдающийся песне. Вот этой полной самоотдачи я боюсь не увидеть на подмостках театра. Все-таки, что ни говорите, песни в спектакле чаще всего выполняют роль пауз, когда актеры могут подготовиться к следующей сцене. А пишутся они совсем не для этого!

Есть авторы, которые охотнее всего исполняют свои песни у костра или в тесном дружеском кругу. Другим лучшая площадка для выступления — небольшой, мест на двести, зал. И лишь очень немногие любят и умеют выступать с большой эстрады. Вайханский — из этих немногих. У микрофона он забывает про неуверенность и самозащиту, не хулит ни себя, ни свои стихи и мелодии. Он просто поет. И живет песней.

— Я считаю, что авторская песня — это песня дружеская. Песня для друзей. Для тех, кого любишь, кому веришь. И когда выходишь на большую сцену в городах, где бываешь впервые, где наверняка нет твоих знакомых, всегда стараешься представить, что в зале сидят друзья. Те, которые рады тебе. Которые тебя любят. И я — человек благодарный. Я заранее стараюсь их полюбить.

Вот этими словами Бориса Вайханского мне и хочется закончить рассказ о нем.

Михаил ВОЛОДИН

В нынешнем году фирма «Мелодия» подготовила к выпуску пластинку Бориса и Галины Вайханских. Песня, которая и дала название диску, предлагается вашему вниманию.

ЭТИ РЕДКИЕ СВИДАНЬЯ
Слова и музыка Б. Вайханского

Эти редкие свиданья —
Наших душ прикосновенья.
С полуслова пониманье —
И отброшены сомненья.
Откровения за чаем
И бесчисленные споры...
Ни минуты не скучаем —
Разговоры, разговоры.
Ни минуты не скучаем —
                                  разговоры.

Почему так редко вместе,
Если есть прямой автобус,
Если есть слова у песни
И еще остался голос?
И плывет тепло от чашки
И от горькой сигареты...
Почему же так нечасто
Мы теплом друзей согреты?
Почему же так нечасто мы
                                  согреты?

От свечи лишь свет, а тени
Где-то канули в тумане.
Наших мыслей единенье —
Эти редкие свиданья.
Друга взгляд прямой и чистый.
Надо чаще собираться.
Мы сегодня — лицеисты.
Нерушимо наше братство.
Мы сегодня лицеисты, мы
                                     с тобою.