(Журнал «Парус» №12/1988)

(Окончание. Начало в № 1, 2, 4, 5, 6, 9, 10, 11 за этот год)

Часть VII. Мерси-бит

Молодежный протест вовсе не был «привилегией» США. Напряжение, копившееся в среде молодежи из низших слоев общества, время от времени прорывалось и в Британии, в различных движениях, агрессивных и наивно-смешных одновременно. Английский неформал конца 50-х называл себя «тедди-бой» и отличался хулиганскими манерами и вызывающим внешним видом: длинный пиджак почти до колен и брюки-дудочки по моде начала века — времен короля Эдуарда VII (Тедди — уменьшительное от Эдуард). Этот облик завершал высоко взбитый набриолиненный чуб «утиный хвост». Возникла громадная разность потенциалов: на одном полюсе потребность молодежи высказаться, на другом — рок-н-ролл, дававший такую возможность и своим духом протеста идеально отвечавший этой возможности. Что ни говори, а в те годы рок-н-ролл был музыкой для подростков из рабочих кварталов. Но в Европе «изготовление» музыки издавна являлось уделом профессионалов. Традиции скиффл, возрожденные Лонни Донеганом, разрушили комплекс неполноценности начинающих рокеров. Короче говоря,

Донеган повернул рукоятку рубильника и замкнул цепь.

В конце 50-х годов самопальные скиффл-группы начали плодиться в доброй старой Англии с неимоверной быстротой. Они начинали традиционно — с фольклора и популярных эстрадных баллад, но вскоре почти весь их репертуар составлял рок-н-ролловый импорт. «Рассадниками заразы» стали крупные промышленные центры и морские порты: Лондон, Манчестер, Ливерпуль, Ньюкасл. Почему порты? Да потому что едва ли не основным поставщиком новинок грамзаписи были американские моряки. А облюбованные ими припортовые кабаки выполняли роль консерваторий для местных неофитов рока. Ливерпуль среди названных городов занимает особое место. Значение этого города в рок-мифологии сравнимо со значением Иерусалима для христианства.

Берега загаженной промышленными стоками реки Мерси, при впадении которой в Ирландское море расположен Ливерпуль, не принадлежат к числу самых красивых мест в Великобритании. На десятки километров по обеим сторонам реки тянутся причальные доки, однообразные угрюмые здания складов, ветки железных дорог и слегка оживляющие пейзаж стрелы портовых кранов. Ливерпуль — морские ворота в Америку. День начинается затемно, с гудками заводских и портовых сирен, и кончается затемно в жалких пивнушках под звон кружек.

Выбор развлечений у местной молодежи не отличался разнообразием. По вечерам основным занятием были танцы в сопровождении полупрофессиональных оркестриков. Они играли в небольших клубах, около сотни которых располагались в рабочих кварталах Мерсисайда — так часто называют город и его окрестности. Бум скиффл пришелся как нельзя кстати. В те годы в Ливерпуле насчитывалось свыше трехсот скиффл-групп, которые буквально занимали очередь, чтобы выйти поиграть на публику. Выглядели они все примерно одинаково: в зауженных брюках (на фирменные джинсы денег часто не хватало), кожаных куртках, с галстуком-шнурком на шее и с мечтой о славе районного масштаба в сердце.

Одной из таких групп был ансамбль «Куорримен» — пятеро выпускников средней школы Куорри-Бэнк, считавших себя заправскими «тедди-бойз». Во главе стоял самый отпетый из них — Джон Леннон. В ритм-группе была и непременная стиральная доска, на которой играл приятель Леннона Пит Шоттон. Это с его слов биограф «Битлз» Хантер Дэвис записал впоследствии воспоминания о школьных годах человека, призывавшего дать миру шанс.

Тяжелый характер и острый язык Леннона являлись главной причиной того, что состав «Куорримен» постоянно менялся. Играть толком никто не умел. Профнепригодность музыкантов определялась личными симпатиями и антипатиями. Но ядро ансамбля постепенно сложилось: Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон. Спустя три года сменилось и название ансамбля. Точнее, названия менялись так же часто, как и состав.

В 1959 году в город приехал сам Ларри Парнс, который в местном клубе «Голубой ангел» устроил прослушивание начинающих талантов. По этому случаю Леннон и компания решили остановиться на названии «Силвер Битлз» — «Серебряные жуки», по аналогии со «Сверчками» погибшего Бадди Холли. Леннон заменил в слове «beetles» букву «е» на «а». Произношение то же, но появился дополнительный смысл. «Beat» — так пишется по-английски слово «бит» — «ритм». В группе было четыре гитариста (четвертым стал Стю Сатклифф) и ни одного постоянного ударника. Результатом прослушивания стало первое турне по Шотландии, которое кончилось... ничем. Такое существование, когда проблеск надежды сменяется безрадостной реальностью, влачило подавляющее большинство местных групп. Начинающие рокеры были рады любому ангажементу. Грандиозной удачей считалось пристроиться в какой-нибудь заплеванный, провонявший потом и дешевым вином полуподвальный кабачок, где за выступление платили гроши. «Куорримен»- «Битлз» успели поиграть во многих из них. Одним из самых приличных был клуб «Касба», в который миссис Бест, владелица клуба, пригласила «Куорримен» еще до поездки в Шотландию. Уже потом, в 1961 году, базой «Битлз» стал ведущий бит-клуб Ливерпуля «Пещера». Чтобы попасть на пятачок сцены, где находилась допотопная аппаратура, будущим знаменитостям надо было протискиваться через дыру в стене винного погреба, который раньше находился в этом подвале.

Можно себе представить, какой суровый естественный отбор проходили группы Мерсисайда. Впрочем, вопреки (а может, и благодаря) тяжелой школе обшарпанных клубов и танцплощадок, их музыка, которую они сами называли «мерси-бит», была энергичной и жизнерадостной.

Хотя бит-групп в Ливерпуле было больше, чем клубов, они жили дружно, что, конечно, не исключало конкуренции. В самом начале 60-х годов законодателями мод в Мерсисайде выступали: «Каз и Казановы», «Верзила Тэйлор и «Домино», «Свингинг Блу Джинз», «Рори Сторм и «Ураганы». Барабанщиком у Рори Сторма был Ричард Старки — будущий четвертый битл.

В Англии до 1963 года за пределами Ливерпуля мерси-бит был практически неизвестен. Зато местные бит-группы с успехом выступали в Гамбурге. Гамбург, по выражению Хантера Дэвиса, это немецкий Ливерпуль. Потребность в рок-н-ролле тамошние владельцы клубов удовлетворяли за счет экспорта из Великобритании: поют почти как американцы, зато обходятся не в пример дешевле. Экономика, что ни говори, великая вещь. С легкой руки Аллана Уилльямза, владельца популярного ливерпульского клуба «Джакаранда», который разрекламировал ансамбли с берегов Мерси как лучшее, что есть в Англии, ливерпульские гастролеры стали неотъемлемой частью ночной жизни Гамбурга. Впрочем, если Уилльямз и преувеличивал, то совсем немного. Десант из Мерсисайда — «Ураганы» Рори Сторма, «Битлз», «Герри и «Лидеры» и другие — вполне справлялся с порученной задачей поставить публику «на уши».

«Битлз» ездили в Гамбург несколько раз. Когда летом 1960 года Уилльямз впервые предложил им контракт, пришлось срочно подыскивать ударника; им стал Пит Бест, сын владелицы клуба «Касба». Гамбургские клубы «Индра», «Кайзеркеллер», где они выступали, были настоящими притонами. Тут время от времени между местными головорезами вспыхивали ожесточенные драки. От гастролеров требовалось играть громко, посильнее отбивать ритм и «мак шо» — «делать шоу», как кричали подвыпившие немцы. Выступления продолжались по восемь часов до глубокой ночи семь раз в неделю. Стю завел моду выступать в темных очках. В сумраке зала это выглядело нелепо, но загадочно. Ливерпульцы вскоре приобрели массу поклонников. Но когда они, зевая, добирались, наконец, до соседнего кинотеатра, служившего им гостиницей, то чувствовали себя так, будто бы их хорошенько прожевали и потом выплюнули. Если ливерпульские клубы были для «Битлз» начальной школой, то злачные места Гамбурга стали университетами. Как музыканты «Битлз» прогрессировали очень быстро. Гамбург не только превратил их в профессионалов экстра-класса, но и подарил двух друзей — Астрид Кирхгерр и Клауса Форманна. Именно Астрид придумала знаменитые битловские прически, а Клаус впоследствии принимал участие как бас-гитарист в записи нескольких альбомов «Битлз» и даже нарисовал обложку альбома «Револьвер» (1966). Стю вскоре оставил группу, женившись на Астрид, но в апреле 1962 года неожиданно умер от кровоизлияния в мозг.

Во время второй поездки в Гамбург весной 1961 года «Битлз» вместе с гастролировавшим там певцом из лондонского клуба «Ту Айз» Тони Шериданом сделали свои первые записи. Благодаря случаю на них обратил внимание преуспевающий владелец лучшего в Ливерпуле музыкального магазина Брайан Эпстайн. Опека со стороны Эпстайна, который стал не просто менеджером «Битлз», а буквально их старшим братом и добрым гением, избавила музыкантов от финансовых проблем и дала им возможность беспрепятственно заниматься творчеством и самосовершенствоваться. В январе 1962 года «Битлз» впервые выигрывают анкету популярности местной музыкальной газеты «Мерси- бит». Через два года в словарях появится новое слово: «БИТЛОМАНИЯ».

Пролог вместо эпилога

Философы утверждают, что развитие происходит по спирали. Если это так, то первый виток рока завершился на рубеже 1962 — 1963 гг. Вспомним основные события. На смену рок-н-роллу, пережившему за пять лет расцвет и упадок, пришел твист. Триумф коммерческой эстрады, казалось, поставил точку в биографии рок-музыки. Уцелевшие рокеры переквалифицировались в сладкоголосых любимцев домохозяек. В дансингах с твистом конкурировали танцевальные биг-бэнды. Однако история переправила точку на запятую. В Америке набирало силу движение политической песни, стиль соул завоевывал все более широкую популярность. Поздней осенью 1962 года Британия впервые узнала «Битлз», а в Лондоне начала выступления ритм-энд-блюзовая группа, еще не придумавшая себе название. Ее имя вскоре станет символом рок-культуры — «Роллинг Стоунз». Спираль начинала свой второй виток.

Конец 1-й книги