(Журнал «Парус» №3/1989) 

Говорят, вся разница между профессионалами и любителями в том, что «профи» делают хорошо и за деньги, а «люби» - искренне и бесплатно. Сегодня мы печатаем «люби» - т. е. тех, кто не зарабатывает на хлеб рассказами о музыке (гонорар в данном случае им будет выплачен, хотя они на него не рассчитывали). Будьте к ним доброжелательны, но и принципиальны.

Интересных заметок читателей, интервью, записанных монологов, собранных дискографий в нашей почте гораздо больше, чем уместилось здесь, на отвоеванном у других материалов пространстве. Народ давно перешел на самообслуживание, тем более, что выпуск всесоюзного молодежного музыкального издания вновь задерживается на неопределенный срок.

Итак, в путь по страницам писем.

сигнал бедствия

ИДЕТ ВОЛНА…

Еще свежи в памяти те времена, когда между «подпольной» рок-культурой и «комсомольской» эстрадой существовала резкая граница, делившая музыкантов на «цветочно-магистральных» корифеев и «негативных оптимистов». Тогда практически все было ясно: сочинение и исполнение подпольного рока каралось достаточно жестоко всеми способами общественного и административного воздействия - от исключения из комсомола до подписки «о несочинении и неисполнении». Рок требовал от своих адептов серьезных жертв и высокого мужества, и очень немногим удалось выстоять в борьбе с «общественным мнением» и административно-бюрократическим аппаратом. Записывая у фарцовщиков их магнитоальбомы, мы были уверены в том, что имеем дело с честностью, искренностью, с настоящим самовыражением (которое заключается отнюдь не в шоу и непристойностях на сцене).

А что сегодня? Подпольные лидеры вышли на свет. «Аквариум» пишет на «Мелодии» третий альбом. «Кино» снимается в кино. «Зоопарк» сидит в телестудии. Плюс? Да, разумеется. Честь и слава руководителям культуры (они еще существуют).

Но одновременно начался и весьма успешно идет процесс размыва рока. В последние два года число рок-групп не поддается никакому счету. Не было бы в этом никакой беды, если бы чуть ли не каждая группа считала своим долгом, едва возникнув, записать альбом, едва записав, отдать его на студии звукозаписи, а рекламные усердия последних приводят к широкому распространению конъюнктурных поделок. «Модерн токинг» в нашем варианте - это «Тест», «Сталкер», оба «Миража», «Маки» и т. д. «Скорпионз» - это «Кросс», «Парад», «Форвард», «7 герц», «Фронт», «Присутствие» и т. д. Хуже того, появляются группы, играющие под отечественных лидеров: «Шесть дней», «Остров», «Крематорий», «Группа продленного дня»... В этом море теряются достаточно редкие, действительно интересные альбомы. Кто, например, знает альбом «Берегите Цинк» группы «Водопад» из поселка Заостровье Свердловской области?!

Есть ли выход? Быть может, он в создании кооперативной студии грамзаписи в Ленинграде или Свердловске (москвичи играют либо чисто коммерческий, либо блатной рок). В увеличении часов музыкального радиовещания - как в Польше...

Последнее, что хочу сказать. Вспомните, как на Западе испугавшиеся буржуа сделали рок массовым и абсолютно коммерческим явлением, в результате чего он потерял социальность. Само собой, нашим бюрократам выгодно набивать рынок шлягерными поделками «Миража» и Сергея Минаева, выгодно и спокойно. Но в результате этого: 1) нивелируется музыкальный вкус, а точнее - вообще ликвидируется; 2) ставится под угрозу сам рок как нечто большее, чем просто музыка. Отечественный рок гибнет!

Андрей МИТРОФАНОВ,
г. Пионерск
Калининградской области

Нам понятна тревога Андрея, хотя в почте есть и несколько иные точки зрения. К этой теме мы вернемся через несколько страниц.

А пока...

...чего же боле?

МОЯ ЛЮБОВЬ НА ПЯТОМ ЭТАЖЕ

Первое из их музыки, что меня поразило, как громом, - «Алиса». Хотите, сравнивайте, что мы умеем:

Алиса: вязать. Я: вязать, шить. А: рисовать в альбомах. Я: рисую. А: всегда сидит дома. Я: почти всегда дома. А: она же дитя. Я: в сущности тоже. А: не любит гостей. Я: смотря каких. А: одна вечерами. Я: одна вечерами. А: сидит на тахте. Я: сижу на тахте. А: с коробкой конфет и с мечтами. Я: с мечтами все в порядке, а конфеты дефицит.

Ну, как табличка? Ничего, правда?

Потом мой старый проигрыватель сошел с ума, а дом стоял на ушах. Потом «Секрет» приехал на гастроли в мой родной город. 2 недели я готовилась. И вот, наконец... «Вечер, и вот я опять собираюсь пойти потанцевать. Я надеваю штиблеты и галстук-шнурок (красный), я запираю свою дверь на обычный замок»... Я просто до слез люблю их музыку. Концерт закончен. Я иду в магазин попить сока. И вдруг «у меня начала кружиться голова». Передо мной в очереди стоят Заблудовский и Мурашов, а за окном в такси - Леонидов и Фоменко. Они тут, они живые! Я не удержалась, схватила Заблудовского за рукав: «Спасибо вам за ваш концерт». Он улыбнулся: «Спасибо вам за ваше "спасибо». Все. Конец.

Теперь я НАМА и никто другой. Их стилю я вверяю жизнь свою. Я не кокетливая дама. Я не талантливый поэт. Для всех вокруг я - просто НАМА, и в этом виноват «Секрет».

Н - Николай
А - Андрей
М - Максим
А - Алексей

г. Минск

попытка сарказма

ТИМБУХТА

- Скажи, «секреты» - близнецы?
- Нет, с чего ты взял?
- А почему они такие одинаково противные?
Из разговора на улице, слова подлинные

На сцене – «свои ребята», простые, доступные, с избытком дурашливости и жизнерадостности, которая прет из каждой песни, такие хорошие и правильные, без «британского ужаса» на голове - истинная радость мам и бабушек. Живут и работают по испытанному рецепту: найти что-нибудь когда-то всеми очень любимое и сделать, «как тогда», благо при возможностях видео можно перенять не только стиль музыки, но и манеры.

А эти попытки прибедняться («мы могли бы купить компьютеры, а купили гитары, как у «Битлз»), а эти попытки самобичевания (показная самоненависть - та же самовлюбленность)...

В общем, мы такие, как все, и мы не такие, как все. Суперзвезды - антизвезды. Дружеские чаепития за счет поклонников и переработки «Битлз», Билла Хэйли и Леонида Утесова.

Ну ладно, пусть подражают, все можно понять. Но «Битлз» от простых песенок о девочках и цветочках переходили к серьезным вещам. А история «Секрета» все больше напоминает историю английской группы «Нэк», из которой тоже пытались слепить новых «Битлз»: те же пиджачки, те же легкие тинэйджеровские песенки-жвачки. Вот и мы слепили их из отечественного сырья и настойчиво пытаемся убедиться, что похоже. Но своего лица нет, а видна чужая полумаска с тесемками.

Жевательная резинка - синтетическая масса, искусно подслащенная и ароматизированная. И как жевательная резинка - эрзац пищи физической, так и «Секрет» - эрзац пищи духовной. Не стоит забывать: через некоторое время приторная жвачка становится отвратительной преснятиной...

Клуб поклонников БИТЛЗ:
председатель клуба В. ВЕРБИЦКАЯ и многие другие,
г. Кишинев

Нам не кажется это удачным ходом: публиковать одно письмо положительное, а другое отрицательное, и якобы достигать объективности. Просто у каждого автора этих писем своя правда, своя «колокольня». Но ведь иногда полезно посмотреть окрест и с чужой «колокольни»...

Странно, что такой простой истины не знали, например, гонители «металла». Тем самым они добились обратного эффекта. Чем больше и чаще ругали молодежь, тем она активнее «ометалличивалась».

Конечно, не надо упрощать проблему, тем более, что теперь, когда увлечение хэви-метал пошло на убыль, можно поговорить более спокойно.

А для начала выслушать Андрея БОЛЬШАКОВА, одного из лидеров группы «Мастер», играющей энергичный, жесткий «трэш», чей монолог записал наш читатель из г. п. Марфино Московской области Андрей ТАРАСОВ. Фото его же.

сотри случайные черты

ИГРЫ НЕ ДЛЯ НАС

Мне надоело оправдываться и доказывать: то, чем мы занимаемся, не хулиганство. Посмотрите, что говорят и пишут о хэви-метал:

1. Акция империализма, дабы совратить девственную советскую молодежь.

2. Кич, маскультура.

3. Апологетика культа силы; форма, в которой проявляются первобытные инстинкты человека.

4. Способ психической адаптации к возрастающим нагрузкам.

5. Правда в лицо; музыка перестройки.

Музыковеды говорят об этой музыке, как о СПИДе: неприятно, но что поделаешь. Существует - надо обсуждать.

А мне кажется, все дело в том, что рок объединяет людей, и это кое-кого пугает. Эта музыка не дает расслабиться. Подстегивает: думай! действуй! Невозможно «балдеть», невозможно отдыхать, танцевать... Почему несколько лет назад произошел взрыв «металла»? Люди объелись сладким. И банальным. «Ядерному взрыву - нет, нет, нет! Солнечному миру - да, да, да!» Это были правила игры: мы поем, вы слушаете, и все у нас хорошо. Если тема серьезная, значит, певец в «тройке» и делает каменное лицо.

На смену такому пению должно было прийти что-то жесткое, эмоциональное, бескомпромиссное, «от первого лица». Появился панк, но он оказался несостоятельным, потому что кроме разрушения ничего иного не предлагал. Просто орать глупо. Панк слился с хард-роком, так возник хэви-метал.

В отличие от всех других течений «металл» - музыка очень организованная и очень откровенная. Она дала нам, например, яркие антивоенные композиции. Беда некоторых «металлических» групп в том, что они очень много внимания уделяют внешности, а это сбивает с толку. Они «заковываются в латы», натягивают черную кожу, стараются в суровости перещеголять друг друга. Отчасти занимаются театрализацией. Потусторонний мир, сатана, упыри - совсем несерьезно, комиксы, рассчитанные на подростков. Поэтому смешны те «научные» ярлыки, которые вешаются, скажем, на «Айрон мэйдн» или «Кисс». Нельзя же артиста Броневого ставить к стенке за то, что он сыграл Мюллера в фильме «Семнадцать мгновений весны».

Мы отказались от шипов и клепок. Джинсы, майки; у меня болтаются бантики. Петрушка. Мы выходим на сцену, и публика видит, что мы такие, как и она. В подсознание закладывается доверие. Мы знаем тех, для кого поем. Это нормальные ребята, живущие в не очень благоприятных условиях. Их заставляют учиться (учиться, конечно, надо, нельзя заставлять). Их заставляют проводить досуг в... Доме пионеров, не спрашивая, интересно ли там.

Конечно, какой-то процент публики составляет шпана, с ней все ясно, шпане главное - показать себя, музыка ее почти не трогает. Эти ребята с отупевшими физиономиями вырывают провода, разбивают рампу - я тяжело переживаю такие конфликты. Из-за них страдаем мы и истинные поклонники хэви-метал, страдает рок-музыка. Уж ей-то достается! Где логика: жили-были примерные мальчики, а пришли на концерт и стали плохими за полчаса? Так не бывает.

Но большинство ребят любят музыку, и это уже хорошо. Быть может, один на тысячи потом полюбит классику. Как я пришел к классике: одно время я ее просто ненавидел; так у многих бывает; случайно взял у друга пластинку Вивальди. Мое! Бах, Бетховен, Моцарт, Глюк - мое! Случайно попал на репетицию «Виртуозов Москвы» и не смог уйти. Просидел полтора часа потрясенный. Это совсем не та классика, которую нам вкладывают в уши. Гениальную музыку надо исполнять конгениально, иначе происходит ее дискредитация, опошление, омертвление. Ну, а какое может быть отношение к мертвому...

У нас в композициях распевные мелодии; т. е. мелодика осталась исконно русская. Клавишные мы используем умело: наш клавишник играет свои два-три длинных куска в «классической» обработке. После гитары это воспринимается прекрасно. Если вам не нравится - пожалуйста, не ходите на концерты хэви-метал. Но при этом не говорите, что там «шумно и ужасно». Я бывал на джазовых концертах. Уж там папы седые и лысые ломают стулья и визжат, как маленькие дети, орут так, что вообще ничего не слышно. Чего же хотеть от малолеток? Так нет, у нас на каждом концерте наряд милиции, ползала дружинников. «Проклепанного» «металлиста» обзовут подонком, а солидного клерка в черном кожаном пиджаке, даму в платье, проклепанном теми же клепками, проводят почтительными взглядами. Легко быть молодым?

У нас концерт на концерт не похож. Нет того профессионализма, когда музыканты всегда работают одинаково: отыграли, гитарки сложили и уехали. У «Мастера» все построено на личных контактах и ощущениях. Мы либо улыбаемся, друг от друга заводимся, либо прорастает стена отчуждения. Почему? Зал бывает «холодный», не наш. Сидят люди, пришедшие посмотреть паноптикум, брезгливо обсуждают, у кого какие ботинки, - мы таких называем «галстуками». Только когда есть обмен энергией сцены с залом, можно рассчитывать на успех.

Репетиционного периода практически не бывает. Пишем на гастролях. Поэтому доводим композиции до ума очень долго. Музыка у нас стала сложней. Много ритмов, рисунков. Хотя достаточно спеть «Здесь Куют Металл» - и фанатики будут в неописуемом восторге. Этот коммерческий ход стараемся использовать как можно реже.

Мы не считаем, что играем «металл». Нам нравится хэви-метал, мы базируемся на нем, но очень много импровизируем, делаем программу на нерве. Из всех разновидностей «металла» - чистого «хэви», «трэш», «спид», «блэк» и других - нам ближе «трэш».

Я считаю, что советский «металл» настолько потенциально силен, что говорить о каком-то упадке просто смешно. Я за то, чтобы нам дали шанс. А пока... Вроде бы рок-музыка получила «зеленый свет», но с какими-то оговорками, недоговорками. Надо дать возможность каждому проявиться. Так не бывает, чтобы вышел к рампе музыкант, и все ахнули: гений. Суперзвездой становится не тот, кто хорошо играет, а тот, кто уже всем предшествующим ходом вещей подготовлен к миссии «звезды».

не учи ученого

ПОДНИМИСЬ НАД СУЕТОЙ

Пришел к нам в класс серьезный, молодой еще человек и начал распространяться: рок и наркомания, музыка и культура... Сидела я, сидела и думаю: ну как это будет смешно лет через ...надцать. Сила рока, слабость рока... Какими милыми и родными будут размалеванные рожи нынешних рокеров. А их косички, славные морковные хвостики, жиденькие кисточки и великолепные залысины... А какие замечательно положительные статьи будет печатать журнал «Наш Современник». И все киоски будут завалены журналами: «Кумир-тон», «Рок - 100 строк», «Барабанные палочки» и т. д. Союз композиторов, конечно, не расколется. Значит, издавать полезут все рок-поп-джаз-блэш-клям-кромклубы. Окупится? Черт его знает. А если меломан - вжик - подключит свой компьютер через терминал к Банку музыкальной информации: «Будьте любезны, в каком году «Слэйер» записал песню «Ин-Э-Гарда-Да-Вида»?» А компьютер только выплюнет: «В 1988-м». То есть ему это - раз плюнуть.

Скорей бы.

Надежда,
г. Москва

ничтоже сумняшеся

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР

Здравствуй, редакция «Паруса»! Уважаю ваш журнал. Я - металлист и предлагаю вам очень выгодное дело. Мне 15 лет, но я умен не по летам (по крайней мере, так считают друзья). Я начинаю создавать свою «металлическую» группу «Волки». Она будет исполнять новый вид «металла»: эндлесс-метал, а это металл моего изобретения, «эндлесс» означает «бесконечный». Ваш журнал может стать очень популярным за счет нашего сотрудничества. Вы беретесь стать спонцарами (орфографию сохраняем - ред.) нашей группы, а мы беремся на концертах рекламировать вовсю журнал. Взаимно выгодное дело. Я очень одаренный человек, и если вы не захотите, у нас найдутся и другие спонцеры, но я вообще уважаю ваш журнал. Вот увидите, если вы займетесь этим делом, «Волки» будут наравне с «Криэйтор», а вы - с «Метал Хаммер». Для начала напечатайте статью про нас и постоянно печатайте наши фотографии. Я даже название придумал: «Волки» из Ленинграда». Состав: вокал - Виктор Ковалев (руководитель, т. е. я), бас-гитара - Михаил Зошин, ударные - ищем, соло-гитара - ищем, фоно - ищем. Пускай кто умеет профессионально играть, отзовется на наш адрес: 194292 Ленинград, ул. Руднева, д. 19, кв. 102, Ковалеву Виктору.

P.S. Простите за подчерк, говорят, что у великих людей всегда плохой подчерк, в том числе и у глубоко любимого Эдгара По. Значит, ваша публикация о нас и будет сигналом мне о вашем согласии.

Ну вот, публикация состоялась.

Это уже возвращение к теме, заявленной А. Митрофановым из Пионерска: отечественный рок гибнет, размывается. Гибнет ли? Нам кажется, что письмо молодого инженера Ф. Аксенцева (а по сути - статья) некоторым образом отвечает на этот вопрос. Мы просили автора уточнить для непосвященных такое понятие как «драйв». До сих пор ждем...

размыв? нет, перестройка!

ВРЕМЯ МЕНЯТЬ ИМЕНА

— Я разобрал велосипед свой по частям, я не хочу стать инвалидом. И друг мой, врач, сказал, что, судя по костям, я первосортный индивидуум, — я ору в микрофон, страшно фальшивлю и все время промахиваюсь мимо такта. Подпрыгиваю и что есть силы луплю обломанными палочками по барабану и тарелке, хотя совсем не умею стучать. Билл, наш гитарист, улыбается. Он долбит два аккорда на своей ужасной гитаре, басист бумкает в унисон, и нескладно ревущий поток тянет нас за собой.

Мне за двадцать - старик. Я пришел в этот маленький зал после отсидки в унылом проектном институте. Я не умею ни петь, ни играть. Знаю, что никогда не спою на публике. И не потому, что мои вокальные данные равны нулю, а тексты вторичны. Я слишком люблю рок. И боюсь.

Чего боюсь?

...Фанатики цепляются за драйв и тащатся. Зал ревет при каждом крутом жесте. Ты чувствуешь зал и повторяешь жест. Тебе придется повторять еще и еще, пока сам ты не станешь собственным жестом. Как становятся им Кинчев из «Алисы», Шевчук из «ДДТ». Это страшно. Вот так в рок-н-ролле зал сам лепит себе кумиров, обратная связь оказывается губительной. «Рок — способ освободиться. Но можно попасть в зависимость от способа освободиться», — предупреждал Леннон.

Что же случилось? Вроде бы ничего, а недавние волчата из подвалов уже вовсю зашибают деньгу, и ставки за концерт растут. На смену госчиновникам от культуры прут, как мухоморы, свои, доморощенные рок-чиновники. «Эти парни нам не нравятся, и мы не пропустим их на аттестации», — нагло заявляют они, зарабатывая на вчерашних друзьях и позавчерашних изгоях. С каждым днем все больше тех, кто в роке ничего непосредственно не производит, но худо-бедно кормится на чужом драйве. «Акулы» типа «Секрета» отрывают «куски» за концерт, коммерческие неудачники живут на 50 рублей в месяц. Вспыхивают междуусобицы: «Рокси» и «РИО», Москва и Ленинград, русско- и нерусскоязычные группы, «металлисты» и не-«металлисты»...

Энергия Булгакова и Бодлера, подпитывавшая кинчевское «болтание между Ленинградом и Москвой», потихоньку растворяется в красно-черном тоталитарном рэпе «Алисы». «Мы все живем в Уфе», — сообщал «последний хиппи на деревне» Шевчук, гоняя под жесткий рок загадочные вагоны между Центром и Периферией. Укатив те вагоны на запасные пути, нынешний «ДДТ» принялся всерьез изучать психологию террориста и цветные открытки с видами славного Питера. Удивительные «Странные игры» трагически рассыпались на «Игры» и заняты тщательным выворачиванием наизнанку шлягеров «АВИА». Тот случай, когда сумма частей явно меньше целого. И это не самые печальные примеры. Все эти люди честны, и я говорю не о вине их. О беде.

Страшно - когда звезды гаснут. Если твой старый добрый приятель стал вдруг все чаще задумываться о деньгах и престиже - сможешь ли ты указать ему на дверь? Сегодня сигналы тревоги идут один за другим: это Кузьмин, перешедший от ехидных рок-фельетонов «Карнавала» к «Симоне»; это лихой «Взломщик», где «Доктор Кинчев сотоварищи» исправно играют лубочных рокеров; это даже «Асса», в которой фарс пересилил трагедию. Недосягаемый Гребенщиков, и тот выступает вместе с не слишком-то одухотворенными «Юритмикс». По его же словам, точной границы между рок- и поп-музыкой не существует, «все зависит от количества души, вложенного в песню». Вот это количество души, по-моему, катастрофически тает. Контр-культура на наших глазах распадается на культуру и псевдокультуру.

Пролетарии джаза из «Бригады С», выступая в Минске, ничуть не заботились о звуке. Но если топчущей лед Дворца спорта толпе фанов все равно, что ж... Довести поклонников до бешенства, а потом отшвырнуть от себя. Сегодняшний кайф...

Если вы слушаете советский рок лет десять, вспомните самые яркие радости за эти годы. Скорее всего, на память придут ранние концертные записи «Воскресенья» и «Машины времени», может быть, «Санкт-Петербурга», великий акустический прорыв «Аквариума» или «Метаморфозы» «Странных игр», «Периферия» «ДДТ», «Уездный Город Н.» «Зоопарка», «Энергия» «Алисы»... А сегодня? Пожалуй, только «Разлука» «Наутилуса Помпилиуса», «Группа крови» «Кино», выход на поверхность «Чай-Фа» да очередные авангардные упражнения Курехина, еще, может быть, Юрий Наумов и «Звуки Mу».

Когда-то Макаревич открыто говорил в песнях: меня здесь нет, и под этими словами могло подписаться его поколение, свободолюбивое, хотя и не очень образованное. Гребенщиков этот лозунг сохранил, но он создал свой аквариум, отделившись от внешнего мира прозрачным стеклом. «Наутилус» же стал легальным «нелегалом», он устраивает всех, его устраивает все.

«Машина» — «Аквариум» — «Наутилус». Это эволюция советского рока. От антигероя через самоизоляцию к соглашательству.

...Они были готовы ко всему: к работе в котельных, к разгромным статьям в прессе, к вызовам в милицию и КГБ. Но магнитная романтика коммунальных кухонь и прокуренных углов рухнула, когда пришло время становиться большими. Свобода творить, добываемая в свое время ценой разлада со всем миром, ценой игры без правил, строительства государства в государстве, нынче дается легко и не требует крайних шагов. Достаточно лишь зарегистрировать группу в клубе или молодежном центре и забросить туда трудовые книжки.

И тут выяснилось, что многие из прежних героев вдохновлялись лишь положением отверженных, подсознательно — и ошибочно — воспринимая подпольную культуру как реакцию на политическое положение в стране. Внешнее давление упало неожиданно резко, и струны на многих гитарах лопнули от переизбытка своего, внутреннего.

Менять жизнь? Невозможно. Наверное, так чувствует себя футболист, закончивший играть в тридцать и не научившийся ничему, кроме футбола. Футболисту, правда, трудней. Он не умеет притвориться, что по-прежнему забивает голы. Вчерашние герои рока, увы, притворяются, уверяя себя и публику, что делают именно то, ради чего начинали. Юных слушателей обмануть просто. Себя — сложней. Так первоначальный разлад с миром превращается в разлад с самим собой, так появляются пьяные братания и игра на публику. Вчерашние идеалисты превращаются в циничных прагматиков. Спасибо им за все, что сделано. Вечная память им.

А те, кто не занимал круговой обороны и видел дальше коммунальных кухонь, остаются на плаву. Ленинградцы Борис Гребенщиков, Виктор Цой, Сергей Курехин, москвич Петр Мамонов, превратившись из дворников и сторожей в одиноких «звезд», остаются собой, выходя за пределы рока. Но потому именно им неформалы предъявляют особый счет. «Боб всю жизнь играл в хиппи, а потом предал нас», — говорили мне мои «волосатые» знакомые о человеке, сделавшем реальной свою мифологию. Так же, как падкий на рок-трюки зал дрессирует исполнителя, словно циркового зверя, так и питающиеся роком пестрые тусовки стремятся превратить музыкантов в эдакие рупоры своих идей. Беда тому, кто пойдет дальше «сайгонской» или арбатской команды — не простят! Под ворчание прежних официальных идеологов и их зеркальных неформальных двойников, в почетном карауле рок-комерсантов из числа вчерашних соратников, в котле истеричного, нетребовательного поклонения складываются новые традиции — традиции советских рок-профессионалов.

Могло ли все быть иначе? Вряд ли.

Что-то похожее случилось в Англии и США четверть века назад (в Польше — в начале 80-х). По острому лезвию между шоу-бизнесом и молодежным бунтом прошли «Битлз», «Дорз», «Роллинг Стоунз», «Пинк Флойд», «Лед Зеппелин», «Кинг Кримсон», Дэвид Боуи. Профессиональные рокеры класса «Дженезис» и «Йес» продолжили традицию, довели ее до абсурда и угробили.

И тогда новые бунтари вышли из подвалов с хулиганскими трехаккордными программами навстречу телекамерам — «Секс пистолз», «Стрэнглерз», «Бумтаун Ретс».

Оба рок-взрыва на Западе сопровождались появлением несчетного количества откровенно коммерческих групп. То же случилось и у нас в начале 70-х. Спасибо тотальному идеологическому контролю — в те времена почти все неофициальное оказалось некоммерческим. Сейчас в стране исправно функционирует полуофициальная система самого настоящего, реального, шоу-бизнеса: сеть молодежных центров, творческих объединений, рок-клубов, менеджеров. Эта система конкурирует с государственной эстрадой. «Добро пожаловать в машину!» — саркастическое приглашение «пинкфлойдов», наконец, дошло до нас из 75-го года и стало понятным. Машина делания денег на роке уже исправно перемалывает кумиров. Новорожденный шоу-бизнес лучше бы полностью легализовать, открыв равные для всех возможности — записать пластинку, снять клип, дать концерт, т. е. заработать (или потерять) свои деньги.

Да, эра квартирного героизма и магнитофонных альбомов подходит к концу, и, как ни грусти, сегодня не стоит пенять на вчерашних героев. Я верю в законы рока (если только нынешние лидеры не уйдут вновь в подвалы). У нас будет десяток хороших групп. И будет попс, танцбригады и рок-ремесленники — все своим путем.

Остается ждать. Ту бесстрашную молодую «шпану», которая в очередной раз взорвет тремя аккордами атмосферу дележки пирога, всеобщего благополучия и благопристойности.

И тогда нам опять станет ясно, где «электричество», что «смотрит нам в лицо», а где «вода», что «очистит нас».

Ну а пока: «Все в кайф, родная!».

Феликс АКСЕНЦЕВ,
г. Минск

В 1988 году редакция получила 3524 письма с музыкальными вопросами, просьбами, замечаниями и высказываниями. Всем написавшим — большое спасибо. Постараемся учесть ваши пожелания.

В оформлении использованы фотографии Андрея КУДРЯВЦЕВА. Он живет в Омске, работает дворником.