(Газета "Собеседник" №52/1985)

 Среди лауреатов премии Ленинского комсомола 1985 года — солист Ворошиловградской филармонии Валерий Леонтьев.

 Валерия Леонтьева не раз видел в артистических комнатах. Разные комнаты — крохотная в зале «Россия», просторная, рассчитанная на целый ансамбль,— в спорткомплексе «Олимпийский». Артистические разные, а ощущение всегда одно: певец словно бы старается быть незаметным, и ничто не напоминает о том, что на нем недавно было сконцентрировано внимание всего зала. Поначалу это удивляло: для эстрадной звезды, казалось бы, естественно стремление всегда и везде быть в центре внимания. Затем, после нескольких бесед с Валерием, это стало казаться вполне логичным. Без счета расходуя себя на сцене, отдавая слушателям максимум своей творческой энергии, певец пользуется каждой возможностью «уйти в себя», собраться, обрести внутренний покой.

Отношение к тому, что делает на эстраде Леонтьев, насколько мне известно, неоднозначно. Восторги и комплименты густо смешаны с укорами и уколами. Однако никто, по-моему, не ставит под сомнение одно качество этого артиста — его умение и готовность работать с полной самоотдачей. И еще — его стремление быть не похожим ни на кого другого. Быть Леонтьевым — и только им. Кстати, мне, например, не приходилось видеть певца, который бы работал «под Леонтьева». Не получается.

Сегодняшний Леонтьев — на вицу, почти на вершине эстрадной славы. Тем более интересно, наверное, посмотреть, с чего начинался путь на эту вершину. Был он непрост. И если кто-то верил в Леонтьева, то, пожалуй, это был он сам. Отец Валерия — зоотехник, специализировавшийся на оленеводстве. Семья вместе с ним моталась по разным точкам Крайнего Севера — там, где кочевали оленьи стада.

— Нет города, который я мог назвать родным,— говорит Леонтьев.— Даже в селении Усть-Уса, где родился, мы провели всего двадцать дней. А потом — снова в путь. Но родиной своей я считаю Крайний Север. 

Быть может, и нельзя проводить параллели между сегодняшним творчеством артиста и впечатлениями его детских лет. Но, мне кажется, к теме дороги, дальнего или ближнего пути он особенно неравнодушен. Когда поет об этом, голос наливается особой звонкой силой. От маленького селения на Крайнем Севере до жаркой Ялты, где Валерий стал лауреатом Всесоюзного песенного конкурса, расстояние долгое — тринадцать лет. И побед на этом временном отрезке было куда меньше, чем разочарований. Неуверенность в себе боролась с убежденностью, что песня должна стать главным в жизни.

— Чтобы тебя хотели слушать, нужно, конечно, прежде всего самому осознать, к чему тебя тянет в жизни,— размышляет Леонтьев.— Я в шесть лет дома залезал на табуретку и охотно читал стихи. В первом классе начал выступать в школьном хоре и всегда старался что-то ручонками «изобразить», а меня хлопали по рукам и говорили: «Стой, как все!» С детства, кроме того, занимался всем чем можно — спортом, танцами... Это очень помогло мне потом, во время учебы во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства, и вообще на сцене.  

Так случилось, что творческая мастерская оказалась первым профессиональным учебным заведением для артиста. Хотя поступать после школы он собирался в ГИТИС на актерский факультет. Приехал в Москву — но поступать не стал. По собственному признанию, испугался. Испугался тех, кто вместе с ним собирался штурмовать институт,— такими они показались Валерию уверенными в себе, модными, столичными. Забрал документы и уехал. Два года работал на стройке, на заводе. Затем поступил на вечернее отделение горного института, а с третьего курса ушел электриком во Дворец культуры шахтеров-строителей Воркуты — чтобы быть поближе к самодеятельному коллективу, в котором занимался все эти годы.

Почему я изложил здесь все эти подробности? Просто вспомнились жалобы некоторых молодых людей на скуку в далеких от столицы городах, где они живут, на невозможность проявить себя, раскрыть свой потенциал. Вот если бы вокруг была другая обстановка, тогда бы они себя показали... А вот Леонтьев хотел петь — и пел в самодеятельности, пока не стал одним из победителей республиканского смотра молодых талантов, проходившего в Коми АССР. Пятнадцать лучших в этом смотре были направлены в Москву на годичные курсы эстрадных исполнителей. В столице Леонтьев тоже работал неистово. И «добирал» то, чего не имел раньше,— пропадал в музеях, на выставках и, конечно, в концертных залах. До лауреатских званий и оваций многотысячных залов по-прежнему было далеко. Но певец Леонтьев уже состоялся. Правда, оценить это могли пока только зрители республики. Со своими товарищами артист колесил по Коми, заработав через несколько лет первый знак отличия — «Отличник культурной работы на селе». И главное, Леонтьев не переставал учиться.

— Артисту нужна систематическая учеба, накопление всей информации, которая имеется в интересующей его сфере,— говорит Валерий.— И неустанный труд. Потеть надо! В итоге — профессиональная готовность к творческим достижениям. А потом уже не помешает и случай. В Ялте в 1979 году я получил первую премию — и мной заинтересовались композиторы, авторы. Но до этого были семь лет поездок по таким местам, о которых многие даже и не знают!

После Ялты Леонтьев, что называется, зазвучал. Не забудем только, что на этот конкурс он ехал на свой страх и риск. Успокаивал себя: «Хоть на людей посмотрю». Хотя было и ожидание удачи, надежда на чудо. И чудо случилось. Правда, благодарить за это он должен себя самого.

Что такое Леонтьев сегодня — знают, наверное, все. Такие талантливые композиторы, как Тухманов и Паулс, доверяли ему исполнение своих лучших вещей. За один год фирма «Мелодия» расщедрилась на три «гиганта», где записаны песни в его исполнении — «Муза», «Диалог», «Премьера». Певец подготовил две сольные концертные программы — «Я просто певец» и «Наедине со всеми». Аншлаги на его концертах стали привычным делом. А он не пытается жить уже наработанным багажом, пробуя постоянно что-то новое, часто непривычное. Вот он на сцене, с полуулыбкой на лице, звучат первые такты музыки... Что он сделает сейчас: засмеется, заплачет, заставит зал сканди­ровать в такт песне или замереть в напря­женном внимании? Мы не знаем. И нам интересно.

— Самый счастливый момент для меня на сцене — это контакт со зрителем. Когда я надеялся, что сделал хорошо, — и зритель дает понять, что я не ошибся. Ради этого стоит поработать!

Он достаточно спокойно относится к полярным подчас оценкам собственного творчества. Понимает, что порой какую-то из его сценических масок зритель принимает за подлинное лицо — и вот уже следует гневное или, напротив, восторженное письмо артисту. Несуетлив, нетороплив, экономен в движениях и словах — впрочем, все это до тех пор, пока не пришла пора выходить на сцену. Серьезно думает о будущем. Через год закончит Ленинградский институт культуры и получит диплом режиссера массовых представлений. Думаю, спектакли, поставленные Леонтьевым, будут не только массовыми, но и интересными. Впрочем, хорошо, если он и не будет торопиться с режиссурой, а останется пока «просто певцом». У него это здорово получается.

Александр Юриков