(Журнал "Новое время" №15/1987)

...Еще не прозвучала последняя нота, а зрительный зал взорвался шквальными аплодисментами. Так было все пять вечеров подряд в концертном зале «Россия», где выступал квартет, которым руководит человек, ставший одним из апостолов современного джаза, —- американский пианист и композитор Дэйв Брубек.

 Конечно, его творчество мы знали по грампластинкам. Многие пьесы стали хрестоматийными — и для музыкантов, и для любителей джазовой музыки. Нас, как и восторженных почитателей творчества Брубека у него на родине, в США, да и во всем мире, привлекал яркий, заметный среди прочих джазовых пианистов выразительный стиль. Пьесы Брубека отличаются необычными, порой редкими размерностями, его ритмы привлекают внимание, требуют соучастия, сотворчества даже тех, кто привык связывать понятие «джаз» с отдыхом, развлечением...

— У джаза свой собственный музыкальный язык, — говорит Брубек. — Его характерная черта — импровизация, когда каждый музыкант может наиболее полно выразить свою инди­видуальность. То, что вы услышали однажды, уже никогда не будет точно так же повторено. Тему пьесы можно узнать, ее можно напеть, но главная часть, средняя, зависит от множества причин: хотя бы от случившегося за день, от акустики зала, от настроения музыканта. Но пятый и самый важный участник квартета — аудитория!

— Какова же реакция московских слушателей? Ощутили ли Вы отличие от ценителей джаза у себя на родине?

— Великолепная аудитория! — восклицает кларнетист Билл Смит, старый друг Брубека, выступающий с ним вместе уже с 1947 года. — Слушатели очень внимательны к нашему исполнению, тонко чувствуют нюансы импровизации. Для нас ведь крайне важно ощущение, что нас понимают.

— Я прямо-таки поражен тем, насколько хорошо у вас знают мою музыку: реакция зала была, как правило, мгновенной, — сказал Дэйв Брубек. — А ведь я в ходе импровизации всегда вставляю так называемые «цитаты» — напоминание об определенном периоде джаза, сплавляю известные и не столь известные темы  прежних лет и по тому, как отзываются слушатели, могу хорошо судить, понимают ли меня. Во время концерта я, исполнитель, стараюсь собрать воедино разные, порой резко контрастирующие детали, перебороть их несовершенство.

— Приходилось ли Вам слышать советских джазовых исполнителей?

— На гастролях в США было трио Вячеслава Ганелина, имевшее большой успех, —  сказал Дэйв Брубек. — Это интересные музыканты. Других, к сожалению, мы пока еще не знаем. Возможно, нам надо чаще бывать в гостях друг у друга. В Доме композиторов в Москве я во время «джем-сешн» — заключительной импровизации — играл вместе с прекрасными музыкантами. Назову лишь саксофониста Игоря Бутмана, гитариста Алексея Кузнецова... Думаю, пора познакомить слушателей в обеих странах с возможно большим числом исполнителей.

— Какое впечатление возникло у Вас о советских людях?

— Все, с кем мне довелось разговаривать в эти дни, взволнованно обсуждают происходящие перемены, — говорит сын Брубека, Крис. — Новые идеи Горбачева во внешней и во внутренней политике позволят, по мнению многих, существенно изменить положение дел, отношения внутри вашего общества, повысить активность простых людей. Изменилась, судя по всему, и творческая обстановка. Правда, в разговорах проскальзывает порой мысль о том, что музыкант в США может добиться  большего. Скажу по собственному опыту: если почему-либо на тебя у нас не обратили внимания, если ты не имел успеха, жить приходится в нужде. Вы не представляете себе, насколько трудно тем, у кого нет выгодных контрактов.

— Считаете ли Вы, что Ваши гастроли будут способствовать улучшению отношений между нашими странами?

— Разумеется, в том, что касается отношений между людьми, — говорит Дэйв Брубек. — А наши политики, наши средства массовой информации, пожалуй, должны  предпринимать в этом направлении большие усилия. Вот пример: в первый же вечер один из американских телекорреспондентов (кстати, наши гастроли освещали три американские телекомпании) задал мне такой вопрос: «Что Вы чувствуете, выступая перед врагом?»... Я был озадачен такой постановкой вопроса. И вот что ответил: «Когда-то мы были союзниками. Ничто не мешает нам вновь сотрудничать. Во время  второй мировой войны я служил в американской армии, и мне довелось встречаться с советскими военными в Мюнхене и Нюрнберге». Тут корреспондент вдруг говорит: «Вы великолепно ответили на мой вопрос».

А мне вспомнились слова Дэйва Брубека, вынесенные в текст программки концерта: «Приехать в СССР и выступать здесь — это исполнение моей давней мечты. Ведь, слушая вашу музыку, я не раз ощущал духовное родство с русским народом».

Владимир БОТНИКОВ