(Газета "Советская молодежь" (01.02.1990))
Борис Буряце жил в Москве в большой конспиративной квартире в доме на улице Чехова, недалеко от Театра кукол, знаменитого театра Образцова, эту квартиру «подарила» Борису Галина Брежнева. Она же руководила покупкой мебели и роскошной отделкой комнат, которая свидетельствовала главным образом не о художественном вкусе, а о богатстве владельца квартиры. Здесь имелось много антиквариата, на стенах висели редчайшие иконы, на специальном столике стоял подсвеченный разноцветными лампами сосуд с бриллиантами. У Бориса была очень большая коллекция бриллиантов, и приятели называли его нередко между собой «Борисом Бриллиантовым». Давно прошли времена, когда, появившись в Москве в цыганском театре «Ромэн», он скромно жил на небольшую зарплату, снимая маленькую комнату в чужой квартире. Теперь он работал в музыкальном театре им. Станиславского, сначала стажером, потом артистом, хотя и очень редко появлялся на сцене. Дружба с Галиной превращала и самого Бориса в очень влиятельного человека, вокруг него начинали крутиться разного рода сомнительные личности, связи которых уходили в глубины московского подпольного бизнеса, «черного рынка» и даже уголовного мира Москвы. В квартире Бориса нередко собирались близкие для него и Галины люди, и угощение им подавали гораздо более изысканное, чем в Мисхоре в Крыму. Это и неудивительно, так как среди друзей Галины и Бориса оказались директор крупнейшего московского гастронома № 1 («Елисеевского») Ю. К. Соколов и директор гастронома № 2 на Смоленской площади — С. Нониев. Эти вечерние пиры затягивались, и Галина все чаще и чаще оставалась ночевать в квартире на улице Чехова. Лишь часам к 11 утра, небрежно одевшись, она спускалась в расположенную внизу парикмахерскую, куда московское управление бытового обслуживания направляло своих лучших мастеров, Борис Буряце бывал на дипломатических приемах, многие говорили о его дружбе с семьей посла Румынии в Москве, жена которого также была цыганкой. Несомненно, что Юрий Чурбанов даже и просто по долгу своей милицейской службы знал о Борисе Буряце, его образе жизни и его друзьях. Несколько раз Бориса жестоко избивали «неизвестные лица», и потому друзьям его и брату Михаилу приходилось охранять своего покровителя и даже его дом, где во дворе стояли два принадлежавших Борису «Мерседеса». Втянувшись в эту нереальную жизнь супербогемы, Борис уже не мог жить иначе, он только менял в Москве крученую золотую цепь на большой платиновый крест с бриллиантом. Всесильный Чурбанов вынужден был в конце концов смириться с капризами и прихотями своей жены, ибо, потеряв жену, он мог потерять и благосклонность ее отца.
Власть нравилась Л. И. Брежневу, но и тяготила его, и большую часть политической деятельности, требующей интенсивной работы и немалых умственных усилий, Брежнев возлагал на своих многочисленных помощников, референтов или услужливых министров. Леонид Ильич увлекался футболом и хоккеем, не пропуская почти ни одного международного состязания. Он очень любил охоту, но главной страстью нашего бывшего лидера давно уже были автомобили. Пока он был здоров, он сам очень любил водить их на огромной скорости на специальных дорогах за Москвой. Сверхскоростная езда оставалась огромной радостью и для больного Брежнева, хотя теперь за рулем сидели опытные водители. Иностранные лидеры знали об этой страсти Брежнева, и поэтому при каждой встрече на уровне глав государств Леонид Ильич получал в подарок лучшие модели автомашин иностранных марок. И хотя сам Брежнев дарил нередко своим приближенным автомашины, его гараж насчитывал к началу 80х годов не менее 40 машин. Однако к старости Брежнев начал все охотнее принимать в качестве подарков дорогие изделия из золота и бриллиантов. Это сближало его с дочерью, для которой страсть к бриллиантам уже давно стала главной, может быть, даже большей, чем страсть к молодым мужчинам. В этом стремлении иметь у себя как можно больше украшений из бриллиантов и появляться на разного рода приемах в нарядах, сверкавших от бриллиантовых украшений, сказывалась, вероятно, не только жадность к богатству, но и тщательно скрываемый комплекс неполноценности. Благодаря самым необычным украшениям, она казалась (может быть, только самой себе) более привлекательной, чем другие женщины. Галина внимательно следила за поступлением бриллиантов в Ювелирторг и покупала самые лучшие. Однажды богатый житель Кавказа хотел купить в ювелирном магазине очень дорогое бриллиантовое украшение. «Оно не продается, — ответили ему, — это имущество магазина, это для рекламы». Но через несколько дней, зайдя в тот же магазин, кавказец не обнаружил понравившееся ему украшение. «Что я могла сделать, — оправдывалась заведующая, — этот бриллиант купила сама Галина Брежнева». Цена бриллиантов не смущала Галину. Если у нее с собой не было нужной суммы денег, то она оставляла расписку. В западных странах богатые или известные люди редко носят с собой крупные суммы денег, и их расписки служат для магазинов законным платежным средством, так как банки принимают и оплачивают подобного рода чеки, даже если они сделаны на случайном клочке бумаги. Необходима лишь уверенность в подлинности подписи. Но в СССР покупатель должен расплачиваться настоящими деньгами. Кроме того, Галина почти никогда не приносила позже в магазин деньги и не забирала своих расписок. Поэтому такого рода покупки представляли настоящее мошенничество. Нередко Галина Брежнева и ее приятельница по покупкам — жена министра МВД Н. Щелокова приобретали драгоценности не в ювелирных магазинах, но заказывали украшения на двух главных ювелирных фабриках Москвы. Одна из таких фабрик расположена на улице Лавочкина, недалеко от моего дома. Я был знаком с одним из квалифицированных ювелиров с этой фабрики, и он рассказывал мне, что они часто выполняли заказы Брежневой и Щелоковой. При этом и с фабрикой эти дамы расплачивались обычно не деньгами, а простыми расписками, немало из которых было позднее изъято из сейфа директора фабрики. Впрочем, деньги у Галины Брежневой имелись, и в большом количестве, хотя ее заработная плата в Агентстве печати «Новости» была очень скромной. Ненамного больше она получала заработную плату и в Управлении дипломатического корпуса (УПДК), куда она перешла работать в отдел, который ведал организацией отдыха жен дипломатов, скучавших в Москве. Откуда же получала деньги Галина? Во-первых, она получала очень много подарков из всех областей и республик страны просто как дочь Брежнева. Все знали, что Брежнев неравнодушен к дорогим подаркам. Но нельзя было везти такие подарки одному Брежневу и не одаривать также членов его семьи. И в праздники, и на дни рождения, и по случаю разных других дат Галина Брежнева получала много дорогих подарков, а иногда, как можно предположить, просто немалые суммы денег. Дело в том, что Галина Брежнева могла устроить немало различных дел, даже не обращаясь к своему отцу или мужу. Она могла оказать помощь и при назначении на некоторые посты в провинции, а кое-где и в освобождении от уголовного наказания. В Москву всегда приезжали со всех концов страны тысячи обиженных и пострадавших, справедливо или несправедливо. Одни шли в приемную ЦК КПСС, Прокуратуру СССР, Президиум Верховного Совета СССР и другие учреждения. Немало людей искали приема у академика А. Д. Сахарова. Но были и такие, кто искал доступа к Галине Брежневой и кто находил такие «веские» доводы своей правоты, что Галина весьма решительно становилась на сторону обиженных. Но, несомненно, главные доходы у Брежневой и Щелоковой возникали от простой спекуляций бриллиантами. Известно, что в 70-е годы во всем мире и в СССР стремительно возрастал спрос на золото и драгоценности и так же стремительно увеличивались цены на благородные металлы и драгоценные камни как в государственных магазинах, так и на «черном рынке». В СССР существенное повышение цен на ювелирные изделия происходило каждые 3— 4 года, причем сразу на 100 — 150 процентов. О предстоящем повышении цен принималось решение в Политбюро и Министерстве финансов, и оно считалось строго секретным. В день объявления этого решения все ювелирные магазины, скупочные центры, отделы других магазинов закрывались на переучет и переоценку. Однако о предстоящем повышении цен узнавали не только члены Политбюро, но и некоторые из членов их семей и их друзей. Еще за неделю-другую до повышения цен Брежнева и Щелокова покупали в ювелирных магазинах различного рода изделия на сотни тысяч рублей. Часть из них можно было вскоре продать по более дорогой цене, а лучшие из драгоценностей оставались у предприимчивых женщин как бы «даром». Не гнушались подобным бизнесом и некоторые друзья Брежневой.
(Продолжение следует)
|