(Газета "Собеседник" (07.02.1986))

 Эта песенная болезнь, от которой теперь уже никак не хочется лечиться, подкралась совсем незаметно. Да и спастись от нее было совершенно невозможно, поскольку  в общежитской комнате четвертым полноправным жителем была гитара, и приятель постоянно теребил струну и что-то мурлыкал под нос. Однажды он запел про какой-то телефонный разговор. Разговаривали он и она, вспоминали ушедшую молодость.

— Кто,— спрашиваю,— сочинил?

— Визбор.

...Я снова ставлю на магнитофон пленку с давно знакомым голосом, слушаю, как Юрий Визбор поет свои песни, и не могу понять, что в них «такого», необыкновенного. Песни как песни. Если и выделяются они из общей массы популярного репертуара, то разве что своей доверительной интонацией, лиричностью. Их не станешь кричать в микрофон, их хочется петь, не задумываясь о возможностях своего вокала. Если и выделяются они чем-то, то редким сочетанием таких на первый взгляд взаимоисключающих черт, как озорство и мудрость, нежность и мужественность. Не случайно критики называли его «певцом мужской романтики».

Юрия Визбора уже нет с нами. Пожалуй, вся его жизнь была сплошной романтикой, если, конечно, понимать это полузабытое слово по-визборовски: романтика будней, романтика трудностей. Так уж повезло человеку. Возможно, оттого, что не искал легких путей, не играл с ранних лет в игры, которые мы называем «деланием карьеры».

Коренной москвич, он после института поехав по распределению в далекий поселок Архангельской области, где в местной школе преподавал русский язык, литературу, историю, географию, биологию и физкультуру. Его педагогический стаж был недолгим, но не потому что испугали трудности. А просто в их институте, преимущественно женском, не было военной кафедры, и вчерашнего студента призвали на действительную службу.

Это уже была не просто романтика — колючие вьюги Крайнего Севера, суровая школа человеческих отношений и каждый день бок о бок с крепкими «летающими парнями», воспетыми им впоследствии с такой теплотой и восхищением.

Уже тогда его, педагога по образованию, взволновала серьезная проблема затянувшейся инфантильности великовозрастных мальчиков и девочек. В чем корни этого явления? Не в том ли, что свое основное жизненное занятие — труд — завтрашние труженики воспринимают упрощенно, как на газетном фото: сталь варить — одно удовольствие, построить БАМ — два раза улыбнуться, в космос слетать — помахать ручкой перед телекамерой? И Визбор берется за перо, убеждая своим поэтическим словом, что романтика как раз в том, чтобы делать свое дело по-настоящему, от души, не думая об апло­дисментах, и что мужчина должен быть мужчиной, а не слащавым «героем в розовых очках». Традиционным вопросом в газетных интервью стал вопрос о хобби, а Визбора чаще спрашивали: кем вы работаете? Поскольку поклонникам его творчества он был известен в основном благодаря разнообразным своим увлечениям. Впрочем, подходит ли здесь это слово? Визбор «увлекся» драматургией — и молодой зритель получил несколько острых, актуальных пьес, две из которых более десяти лет не сходили с афиши Московского театра имени Ленинского комсомола. После того как Марлен Хуциев пригласил его сыграть в «Июльском дожде» свойского парня с гитарой, последовала целая серия запомнившихся киноролей в фильмах Л. Шепитько, М. Калатозова, Т. Лиозновой. Шутка сказать, «в свободное от работы время» этот самодеятельный артист снялся ни больше ни меньше — в 28 кинокартинах!

Постановщиков привлекала в нем, надо полагать, не внешность, а личность. Да и ему самому, видимо, по душе было играть людей с твердым характером, сильных духом, богатых мироощущением. Таких, с какими уже тогда его нередко сталкивала профессия. Профессией Юрий Визбор избрал журналистику. В качестве корреспондента Всесоюзного радио стал колесить по стране с репортерским микрофоном, потом переквалифицировался в режиссера-документалиста, снимал документальные ленты — опять-таки фильмы о романтике повседневности. Герои Визбора — хлеборобы Ставрополья, команда ледокола, молодые педагоги. Хочется говорить о нем долго — так много дорогих подарков оставил нам этот щедрый человек. И все же главный его подарок, конечно, песни. Вряд ли кто сейчас вспомнит, когда песни Ю. Визбора стали фактом нашей жизни. Да это и неважно. Важно, что именно тогда человек с гитарой завладел сердцами и мыслями молодых. «Мы рождались, когда над Арбатом парил Окуджава и один неизвестный актер грезил Гамлета ролью»,— заметил поэт.

Да, можно назвать немало имен, положивших начало тому феномену музыкальной культуры, который в силу своей многогранности так и не получил пока точного определения и до сих пор условно именуется самодея­тельной песней. В общем хоре этого созвездия талантов голос Визбора, несомненно, один из самых ярких и неповторимых.

Помню, в июне семьдесят девятого Голубой зал «Комсомолки» тепло встречал отважную семерку покоривших полюс лыжников. И делясь впечатлениями, комсорг коллектива Юрий Хмелевский, то ли в шутку, то ли всерьез сказал, что в будущем походе он предпочтет вместо нескольких килограммов провианта взять с собой гитару: «Как-то без нее не то!» В Голубом зале, в отличие от Арктики, гитара была. И «от первого лица», в исполнении самих героев зазвучали визборовские строки: «Лыжами истории касаясь и в руке зажав меридиан, мы от одиночества спасаем этот Ледовитый океан...»

А еще годом раньше захватил с собой гитару бортинженер станции «Салют-5» Александр Иванченков. В те дни телезрители программы «Время» впервые увидели, как просто космонавт запел про то, что «лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой» — старую песню Визбора «Домбайский вальс».

...Крутится магнитофонная пленка. Песни о войне сменяются светлой лирикой, шуточные и туристские соседствуют с теми, что заставляют размышлять, по-новому взглянуть на извечные проблемы бытия. «Какая музыка была! Какая музыка звучала! Она совсем не поучала, а лишь тихонечко звала...» Недавно отмечали 50-летие Визбора. Горько сознавать: юбилейный вечер, к которому друзья и поклонники барда приготовили множество песенных и прочих подарков, прошел без Юрия. Но, казалось, юбиляр сидит в зале, смущаясь от обилия шутливых комплиментов. Было много песен, кинофрагментов, слайдов, и, между прочим, выяснилось, что Визбор к тому же еще и интересный живописец: его северные пейзажи не оставляли в том сомнения. И не покидало ощущение, что вот сейчас он выйдет из зала, поднимется к микрофону и скажет, как прежде: — Ребята, давайте споем вместе что-нибудь старенькое...

Леонид Барков.