(Газета "Советская молодежь" (08.03.1990))

Столичный магазин «Зенит», что в Сокольниках, давно и прочно занял свое место в «рейтинге популярности» и у столичных, и у приезжих покупателей. Но события последних дней резко подняли планку вверх. Правда, все прибавляющиеся посетители, не удостаивая вниманием прилавки, сосредоточенно и целеустремленно пробираются в угол торгового зала второго этажа. Дефицит! О, еще какой! Их влечет художественно-публицистическая выставка «Возвращение. Александр Солженицын. Фотографии и документы». В организации экспозиции приняли участие ТПО «Светоч», ЦРКО «Рассвет» и Всероссийский фонд культуры. Последнее особенно отрадно, ибо из затеи группа - энтузиастов переводит выставку в принципиально иное качество, поскольку очевидная мысль — творчество этого писателя есть неотъемлемая часть народной культуры — приобретает наконец официальный характер

Безусловно, невеликая площадь отданного под выставку зальца, продиктовавшая необходимость отбора из имеющихся документов «самого-самого», не дала возможности рассказать о жизни и судьбе писателя так подробно, как хотелось бы. Но как ни парадоксально это звучит, такая краткость пошла и во благо — эмоциональный накал становится еще сильнее оттого, что не тонет в деталях. Солженицын — студент физико-математического факультета Ростовского университета, Солженицын — учитель, командир батареи, зэк, начинающий писатель, изгой. А к этим немногим фотографиям — его письма с фронта жене и письмо Л. И. Брежневу, решение о полной реабилитации А. И. Солженицына и Указ о лишении гражданства, отрывки из речи при вручении Нобелевской премии в 1972 году и глава из романа «В круге первом», восторженные рецензии на «Один день из жизни Ивана Денисовича» и разгромные, озлобленные — на более поздние романы, в том числе и опубликованный нынче в сокращении в журнале «Новый мир» «Архипелаг ГУЛАГ».

«Именно во имя нашего будущего и вошел в нашу литературу Александр Солженицын», — писал в 1962 году в очерке «Учитель с улицы Революции», опубликованном в «Учительской газете», В. Кашкадомов. И справедливость этих слов мы готовы подтвердить сегодня. Что же случилось тогда, двадцать с лишним лет назад? Видимо, Александр Исаевич оказался «преждевременным человеком» в той действительности — не пожелал ограничиться дозированной правдой, не снизошел до того, чтобы учесть политическую конъюнктуру, быстро меняющуюся от «оттепели» к «заморозкам», не смог жить «по лжи». Похоже, у идущего на сделку с совестью особую ярость вызывает тот, кто, оказавшись в аналогичных обстоятельствах, нашел силы выстоять. Чем иначе объяснить, что со страниц газет и журналов вместе с «передовиками рабочего класса и колхозного крестьянства», чиновниками от литературы и второй-третьей руки литераторами его клеймили и его бывшие подельники по «стране ГУЛАГ». Ну что, уж вправду забыла Г. Серебрякова «прелести» отсидки при «отце и гении» и была искренней, когда говорила в интервью корреспонденту ТАСС (благоразумно предпочевшему остаться неизвестным), что советские люди «единодушно одобряют» решение Верховного Совета страны о высылке Солженицына? «По заслугам», «Путь предательства», «Удел изменника» — такими заголовками пестрели «Правда» и «Известия», «Труд» и «Комсомолка». Хорошо, что газетные архивы сохранили эти номера, и мы видим их теперь аккуратно разложенными, подписями вверх. Нет, я не призываю опуститься сейчас до сведения счетов с борзописцами. Но знать, кого презирать, — полезно. И им знать, что художества их стали достоянием гласности, полезно. И поучительно. Еще одно доказательство того, что у лжи все-таки «короткие ноги», на какие бы котурны они ни норовили взгромоздиться.

А публикация «Архипелага», пусть в виде отдельных глав, окончательно расставила все по своим местам: ведь по поводу высылки писателя больше всего ликовали, как становится теперь очевидным, те, чьи «творения» не выдержат никакой конкуренции с романами, повестями и рассказами А. И. Солженицына.

Очередь на выставку — еще одно свидетельство признания писателя на Родине. «Моя единственная мечта — оказаться достойным надежд читающей России». Писал Солженицын. Хорошо, что мы входим в полосу надежд, сбывающихся при жизни. А некоторая озабоченность по поводу того, что в этой очереди мало молодых лиц, исчезла, когда за спиной услышали девичий голос: «А кто такой Суслов?» — «Ей всего двенадцать лет, поэтому и не знает», — пояснила стоящая рядом мать. Подумалось: хорошо-то как, выходит в жизнь поколение, которое будет помнить «серого кардинала» не «поротой задницей», а лишь по документам и воспоминаниям его современников. Наверное, потому и немного молодежи, что для нее, слава богу, естественным кажется то, что мы-то знаем, какими далось усилиями: восстановление А. И. Солженицына в Союзе писателей, публикация в «Новом мире».

Признаться, очень боялась открывать книгу отзывов — не хотелось наткнуться на высказывания в стиле Нины Андреевой или Бориса Гидаспова. Откликов пока, правда, немного — чуть более тридцати, но тон их одинаков: благодарно-восторженный. Процитирую те, которые, на мой взгляд, заслуживают особого внимания.

«Солженицын А. И. — русский писатель, принадлежит России, Родине нашей. Можно было организовать выставку в клубе Союза писателей. Но это утопия».

А почему, собственно? Хотелось бы услышать мнение самих членов этого Союза.

«Когда же Верховный Совет СССР вернет Солженицыну и другим людям, высланным или выпихнутым за границу, насильственно отобранное у них гражданство СССР?»

Звучит как наказ депутатам. Что ж, присоединимся к нему.

Елена МАРТЫНОВА, корр. ТАСС.
Москва.