(Газета "Советская молодежь" (11.04.1990))

Все прогрессивное человечество с восторгом и недоумением смотрит на удивительные перемены, происходящие в стране некогда развитого социализма. «Большевистский монстр» оказался вроде бы не совсем большевистским и не так чтобы уж очень монстром. У СССР стали появляться друзья, не купленные экономической, политической, военной и др. помощью.

Без пяти минут друг Советского Союза, видный общественный деятель, советник по национальной безопасности США в администрации президента Картера, писатель, автор книги «Великий провал: рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке» Збигнев БЖЕЗИНСКИЙ комментирует положение в нашей стране для еженедельника «Ньюсуик».Согласие партии ликвидировать шестую статью Конституции СССР показало нам, что советский лидер утвердился в своей новой позиции. Даже с учетом всех «но», возникающих вокруг этого радикального шага, можно сказать, что Советы отрекаются не только от сталинизма, но и от ленинизма вообще.

Но будет наивно думать, что на наших глазах происходит истинное рождение демократии в СССР, — скорее можно сказать, что в стране будет отдаваться предпочтение хаотической демократизации вместо традиционных репрессий. Во что выльется хаос? По мере падения авторитета советской власти будет проявляться все больше шовинизма и все меньше терпимости. Можно ожидать увеличение количества общественных движений различных направлений. Все это вызовет некое движение масс, в конечном счете поддерживающее две тенденции развития системы: во-первых, приблизительно через два года перестанет существовать коммунистическая партия Советского Союза. И, во-вторых, через промежуток времени, скажем, в десятилетие, Советский Союз вообще может исчезнуть как таковой.

Глядя на другие восточноевропейские страны, многие в Советском Союзе надеются на реальные перемены. Но все забывают о том, что существуют немаловажные различия между СССР и, к примеру, Польшей. В Польше все началось с появления по-настоящему демократического движения. «Солидарность» стояла за ясную альтернативу правящей элите. В Советском Союзе же не создан альтернативный демократический консенсус, вокруг которого могли бы объединиться недовольные. Поэтому, кроме ослабления центральной власти, добиться чего-то реально нового в настоящее время вряд ли удастся.

Что означает все это для других государств? Баланс различных эффектов сойдется в основном в благоприятную сторону, даже несмотря на возможные взрывы внутренней агрессии в стране — явления, которые могут иметь международный отклик.

События по типу азербайджанских возможны где угодно — в Таджикистане, например, где крепость родовых связей со страной-соседом гораздо нерушимее советско-афганской границы. При этом на заднем плане всегда будет опасность того,. что во времена гражданских неурядиц ядерный арсенал СССР может попасть в плохие руки. Но оставив такие в принципе непредсказуемые явления, можно сказать, что влияние будет благоприятным, поскольку Советский Союз стал гораздо более заинтересованным в поиске решений проблем, связанных с изменением своего собственного положения в мире.

Например, советский диктат в Восточной Европе. Он отошел в прошлое, и его потеря скорее всего не сможет быть восстановлена даже в случае антигорбачевской революции. Одно из следствий этого — планируемое объединение Германии. Для Москвы, как и для Запада, вопрос состоит в том, будет ли это сделано под их влиянием, или без него, или, возможно, несмотря на него. В то же время очевидно, что в ближайшее время многие республики — члены Союза могут потребовать независимый статус или пересмотр принципов объединения.

Помимо этого в области контроля над вооружениями ставки так высоки, что для США возникла реальная возможность сбросить финансовую ношу гонки вооружений. И, наконец, Советский Союз становится открытым для иностранного капитала и создания больших совместных концессий. В этой атмосфере, к примеру, хорошо бы было, если японцам в обмен на большие финансовые субсидии вернули некоторые острова, до сих пор оккупированные СССР.

Помимо очевидной важности контроля над вооружениями есть два наиболее серьезных направления, в которых Запад в настоящий момент должен предпринять шаги.

Первое — создание исчерпывающей инициативы по германскому вопросу, что позволит укрепить мирный характер общеевропейского климата. Второе — всемерная поддержка антитоталитарных перемен в Центральновосточной Европе. В особой мере это относится к Польше, которая в течение одного года пытается перейти от тоталитарной экономики к рыночной. Если эксперимент Польши удастся, это ободрит другие восточноевропейские страны и послужит предметным уроком Советам. Примером, которому они в конечном счете могут последовать.

(ИМА-пресс — по материалам журнала «Ньюсуик».)