(Журнал "Огонек" №26/1987)

Итальянский актер и певец Адриано Челентано впервые в Москве.

Было известно: он один из немногих в Италии весьма состоятельных эстрадных певцов, и его «имидж» предполагал человека хмурого, резкого, со всем набором повадок «звезды». Но уже а Шереметьеве я увидела очень доброжелательного и, пожалуй, вполне демократичного Челентано,

«Видимо, — решила я, — все дело в его уже ставшем знаменитым страхе перед полетами, он просто еще не пришел в себя».

...Что же заставило Адриано Челентано впервые в жизни сесть в самолет?

— Благодарить следует, — заявил Челентано, — мой новый фильм «Джоан Луи»,, в связи с которым я приехал в Советский Союз. И, конечно, отношение ко мие советских любителей музыки,

Челентано постоянно подчеркивает, что фильму «Джоан Луи» придает очень большое значение. Поэтому именно с разговора о фильме и началось интервью, которое он дал специально для «Огонька».

— «Джоан Луи» — фильм катастроф, Речь в нем идет о Христе, второй раз перед концом света сошедшем на Землю. Основная тема ленты — то, что сегодня опаснее бомб: равнодушие, поселившееся в очень многих людях. Это равнодушие растет по мере того, как уничтожается природа вокруг нас и мы все больше застраиваем планету небоскребами. Сегодня, чтобы выжить, мы все должны беспокоиться о сохранении того человеческого, что еще существует в мире.

— В этом фильме вы выступаете еще и в качестве сценариста и режиссера. Почему? Ведь режиссеров и сценаристов много, в то время как Челентано один,

— Я верю в себя. И, должен сказать, я не забрасываю ни песню, ни актерство. Сейчас иду по двум «рельсам» — работаю и в музыке, и в кино. Это позволяет мне полнее реализовываться, говорить о том, во что я верю.

— Впервые вы появились на экране в фильме Феллини «Сладкая жизнь». Что вы думаете по поводу последних работ этого режиссера, кто еще из итальянских режиссеров вам интересен?

— Феллини, по-моему, огромный талант. Что касается моего отношения к режиссерам... Очень трудно найти человека, который мог бы воплотить общую гармонию... тот образ, еще не выразившийся, который хранится где-то внутри... А вообще мне очень нравится Чарли Чаплин, которого я считаю гением. И еще я нахожу какие-то вещи, которые очень близки и точно соответствуют моим замыслам, у режиссера... Челентано!

— А режиссеру Челентано не приходила в голову идея сделать фильм про себя — фильм без диалогов, построенный только ни пении, уникальном владении пластикой, пантомимой!

— Да, иногда мне это приходило на ум. Но, чтобы хорошо сделать какую-то вещь, нужно время. А у меня его, к сожалению, сейчас очень не хватает.

— Видимо, из-за этого вы в последнее время мало поете?

— Ну, я бы не сказал. Я просто посвящаю музыке меньше времени, но это ненадолго.

— О том, как началась ваша популярность, я слышала такую историю. Солдат Челентано написал песню и, чтобы спеть ее на фестивале, убежал из казарм. Тогда в Сан-Ремо песня «24 тысячи поцелуев» заняла первое место...

— Да, все почти так. Но, будучи солдатом, я уже был достаточно известен. И когда в армии я написал эту песню, министр обороны, чтобы я мог участвовать в фестивале, специально дал мне отпуск на четыре дня.

— Вы даете у нас два концерта...

— Повторяю: в первую очередь я приехал в связи с фильмом. И хочу предупредить, что эти концерты неподготовлены так, как я обычно это делаю...

Концерт действительно не был подготовлен. Репетиция шла нервно. Времени оставалось мало, Челентано волновался: ведь на родине он восемь лет не выходил на эстраду с сольными концертами,

И тут выяснилось, что он не просто хочет казаться демократичным, он действительно демократичен. Интеллигент. (Поучиться у него могли бы многие из наших «звезд».) За все напряженные часы репетиции он ни разу не позволил себе даже повысить голос на работавших вместе с ним. Не получалось у хора, отрывок проходили шесть раз. Челентано же только мягко повторял: «Пожалуйста, соберитесь!»

— Что вам больше всего у нас интересно?

— Советский Союз. Он вызывает интерес и любопытство. И люди, обладающие какой-то загадкой и очарованием. За то недолгое время, что я с ними сталкивался, смог сделать вывод: удивительный народ. Я думаю, что он сохранил глубокий внутренний разум, мудрость, силу, несмотря на все невзгоды, которые принесла ему война.

Пора прощаться. Программа у Челентано напряженная, переводчик торопит меня.

Я вспомнила его экранных героев, в которых невозможно не влюбиться, И спросила:

— Сколько женщин предлагали вам «руку и сердце»?

Развеселился. Потом сказал:

— Женщина — самое удивительное изобретение бога. И, по-моему, сделав это изобретение, он пошутил, устроил ловушку. Каждая женщина отличается от другой. Все разные, и мне хотелось бы жениться на всех. Но бог приказал, что жениться надо только один раз...

...И опять Челентано разрушил стереотип. Впрочем, может быть, это и есть его подлинный образ, просто мы слишком мало знали о нем.

Мария ЮРЬЕВИЧ. Фото Игоря ГАВРИЛОВА