(Газета «Советская молодежь» (18.04.1990)) 

16 апреля члены Верховного Совета СССР и журналисты узнали, что намеченное ранее на четверг слушание «дела Гдляна — Иванова» будет рассматриваться на два дня раньше, то есть 17 апреля. Депутаты так и не услышали вразумительного объяснения тому, чем же продиктовано такое изменение графика работы сессии. Поэтому в кулуарах ему была найдена наиболее простая, лежащая на поверхности причина — «аппарат создает условия для того, чтобы не являющиеся членами Верховного Совета депутаты просто не успели приехать в Москву». Объяснение, честно говоря, сомнительное, но другого нет, и каждый волен предполагать все, что ему заблагорассудится.

Депутатов по-своему готовили к предстоящему обсуждению. Всем были розданы ксерокопии представления Генерального прокурора СССР А. Сухарева, в котором он просит Верховный Совет дать согласие на увольнение народных депутатов СССР Т. Гдляна и Н. Иванова из органов прокуратуры, на их привлечение к уголовной ответственности и арест. Но самое главное — депутатам был роздан официальный отчет комиссии. Довольно объемный 52-страничный документ повествует о краткой предыстории конфликта, о работе комиссии, которая, как сказано в отчете, «считает свою работу завершенной в пределах того поручения, которое было дано нам первым Съездом народных депутатов СССР».

В отчете, в частности, говорится, что в процессе расследования следователи группы Гдляна ориентировались в первую очередь не на нахождение улик, а на получение признаний, которые сталинский прокурор А. Вышинский называл «царицей доказательств». Стоило иным обвиняемым отказаться в суде от своих показаний, и обвинение сразу же рушилось.

Вместе с тем, говорится в отчете, Гдляна и Иванова обвиняют в необоснованных многочисленных арестах. Но ведь каждый арест требует санкции прокурора. И такие санкции следователи из группы Гдляна легко получали как из Прокуратуры СССР, так и из прокуратуры разного уровня в Узбекистане. Известно также, что многие из подсудимых находились в заключении по два-три, даже по четыре-пять лет, хотя законом установлен для предварительного заключения предельно — девятимесячный срок. Однако сам следователь не имеет права продлевать сроки предварительного заключения. Это делала по представлению Гдляна и Иванова Прокуратура СССР, а при особо длительных сроках предварительного заключения разрешение на содержание под стражей давались Президиумом Верховного Совета СССР. Материалы дел не свидетельствуют о том, что эти продления сроков разрешались вышестоящими инстанциями после тщательной проверки каждого дела. Ответственность лежит и на судебных органах разных уровней, которые осуждали многих подсудимых на длительные сроки заключения, несмотря на явно некачественно проведенное следствие.

В практике последних 20 лет в нашей стране еще не создавалось столь многочисленной группы следователей со столь большими полномочиями. Поэтому при всей загруженности руководящих сотрудников Прокуратуры СССР, на которую они ссылались во время слушаний на комиссии, совершенно очевидно, что тщательный надзор за работой группы Гдляна должен был осуществляться в первую очередь. Между тем, наша комиссия убедилась, говорится в документе, что надзор за работой следственной группы Гдляна — Иванова был организован из рук вон плохо.

Сегодня нередки случаи, когда со ссылками на разно го рода злоупотребления к упущения в следственной работе имеются попытки полностью опорочить работу следственных групп, отрицать даже сам факт существования широкомасштабной и разветвленной коррумпированной системы в Узбекистане и других районах страны. Наша комиссия далека от того, чтобы отрицать ту большую и значимую работу, которую в трудных условиях, при постоянном ожесточенном сопротивлении коррумпированных кругов проделала группа Гдляна. Однако комиссия не имеет права скрывать от Верховного Совета и те многочисленные факты нарушения законности при проведении следственных действий, которые были допущены некоторыми работниками следственной группы и самими руководителями ее. Ибо ничто так не компрометирует следствие и закон, как нарушение законов самими следователями и другими правоохранительными органами. Не снимая ответственности со следователей, работавших в Узбекистане, и персональной ответственности за результаты этой работы Т. Гдляна и Н. Иванова, комиссия считает, что основную политическую и правовую ответственность за обстановку, сложившуюся вокруг разбираемого дела, несут в первую очередь бывшие и нынешние руководители Прокуратуры СССР. Мы с сожалением констатируем, говорится далее в отчете, что многие из обнаруженных нами недостатков присущи в значительной мере и сегодня как Прокуратуре СССР, так и всей правоохранительной системе.

Комиссия считает необходимым значительно укрепить кадры прокуратуры всех уровней, объединить следственную работу всех правоохранительных органов, оставив прокуратуре в первую очередь функции надзора за соблюдением законности во всех областях общественной и государственной деятельности. Необходима правовая и организационная реформа всей системы правосудия, которое часто проявляло в прошлом и нередко проявляет сегодня безразличие, невнимание к рядовым гражданам. Нельзя строить демократическое государство недемократическими методами. Нельзя утверждать законность незаконными средствами.

Отчет комиссии подписали девять ее членов (двое уже после последнего заседания. — Ред. «СМ»), среди которых был и И. Бишер. Однако встретиться с ним мне в тот день не удалось, поскольку он с М. Вульфсоном находился в Литве.

Парламент по существу решает судьбу Т. Гдляна и Н. Иванова, которых одни считают олицетворением справедливости, а другие — символом беззакония.

С. ПРОКОШЕНКО,
спец. корр. ЛЕТА.

Интервью в номер

Народ за них. Кто же против?
Фото Валерия МАКАРЦЕВА.

Увы, мы опять получили гласность с перебоями. Будем надеяться, что вечерняя трансляция по ЦТ с сессии Верховного Совета СССР пойдет без особых купюр. На утреннем заседании докладчик Р. Медведев не стал зачитывать вердикт комиссии по «делу» Гдляна — Иванова, так как депутаты получили его копии накануне. Но сами герои дня на заседание не явились. О мотивах, которыми они руководствовались при этом, я решила узнать по телефону у Тельмана ГДЛЯНА.

— Тельман Хоренович, вы предвидели неизбежность вашего с Ивановым ареста после сегодняшнего заседания?

— Да, мы знали, что решение о лишении нас депутатских полномочий будет вынесено на сессии, и поэтому по требованию наших избирателей и комитетов защиты не пошли во Дворец съездов. Решение же о расправе с нами принято тем самым аппаратом, против которого мы боремся, во главе с покровителями мафии. Мы знали также заранее, что голоса народных депутатов уже до заседания распределены не в нашу пользу: шла борьба буквально за каждый, голос. Но все же мы с Николаем Ивановым написали обращение к народным депутатам СССР на 10 листах со своей точкой зрения на происходящий спектакль, где сделали вывод, что все предстоящее здесь — антизаконные явления, и мы не можем в этом участвовать.

— Вы намерены и в дальнейшем скрываться от правоохранительных органов?

— Я думаю, мы должны подчиниться воле своих избирателей, а кремлевским решениям, учитывая как и кем они принимаются, мы не подчиняемся. Ибо сегодня решают нашу судьбу те лица, которые сами же покровительствуют коррумпированным взяточникам.

— Как известно, уже предъявлены обвинения бывшему начальнику следственной части Г. Каракозову, надзиравшей за вашей следственной группой прокурору Н. Поповой, заместителю Генерального прокурора СССР О. Сороке...

— Естественная реакция аппарата. Видя, что мы не поддаемся на провокации, он сейчас начнет постепенно отдавать людей, чтобы сбить волну народного гнева. По принципу: игра остается, а пешки летят. А поскольку Генеральный прокурор был такой пешкой, он погибнет политически и морально.

— Рой Медведев выразил удивление, что вы не присутствуете на тех самых открытых парламентских слушаниях, которых так добивались...

— Рой Медведев был и остается исполнителем воли аппарата. Открытые слушания должны были бы проходить иначе: с использованием документов, которые можно было бы анализировать пункт за пунктом, и чтобы каждая из сторон могла иметь возможность разъяснить и оправдаться. Но на это нужен месяц! Да, и непременно с прямой трансляцией. А после увиденного решение уже примет народ. Но такая гласность сегодня невозможна: произошла бы кадровая революция, а они ее боятся. На свободе же мы продолжаем правовую, а самое главное, политическую борьбу. Мы уверены, что у политического руководства, занимающегося столь глобальными авантюрами, нет и не может быть будущего.

— Спасибо за беседу. Удачи вам!

Татьяна КОЛГУШКИНА