(Газета "Советская культура", 12.11.1988)

Он погиб в декабре 1980-го. Конечно, его смерть не была мученичеством, но как бы то ни было, она сделала из него не просто молодежного рок-кумира, но святого для многих и многих людей. Нынешняя годовщина со дня рождения Леннона, как обычно, сопровождалась пространными речами в его честь по телевидению, широким показом кинофильмов и прокручиванием по радио песен легендарной четверки. Вся Великобритания праздновала 9 октября 1988 года. Частью празднеств стала премьера нового документального фильма, доставившего истинное наслаждение поклонникам Джона, «Представьте: Джон Леннон» («Имэджин: Джон Леннон»). Премьера сопровождалась выпуском двойного альбома и настольной книги, посвященной герою дня.

«Ревнивый мальчик», песня из альбома, сразу же попала в «хиты», и все радиостанции от южного до северного британского берега принялись без устали запускать ее в эфир. Также радио-слушателям была предложена серия под названием «Потерянные записи Леннона», представлявшая собой смесь разных нестудийных записей. Музыка Леннона и, что особенно важно, его мировоззрение и личность продолжают завоевывать новых поклонников среди молодых людей, которые его никогда не видели. В этом году день рождения Леннона отмечался особенно активно и сопровождался волнениями, временами переходящими допустимые границы.

Причины страстей кроются в книге «Жизни Джона Леннона», написанной Альбертом Голдманом. Сейчас она занимает второе место в списке британских  бестселлеров.

Конечно, 719-страничный томик, выпущенный издательством Уильяма Морроу, встряхнет даже видавших виды читателей. Начиная с самой первой сцены, где Йоко Оно вдыхает героин в ванной комнате, а потом ее рвет в туалете, и кончая финальным упоминанием о рухнувшем таланте Леннона, превратившегося в прах. Все происходящее на страницах вызывает у читателя «приступ тошноты» — книга вся пестрит неприятными моментами.

Что ж, отлично. Альберт Голдман не любил Джона и Йоко. Сам он говорит, что начал свое исследование как «закоренелый лоялист». Но каждый, кто читал его вышедшую в 1981 году биографию Элвиса Пресли (в которой он рассказывает, что павший Король «был похож на большую жирную женщину после операции на ее воспроизводительных органах»), мог предугадать, к чему приведет такой подход к делу. Голдман допускает, что отвращение Маккартни к его книге об Элвисе стоило ему интервью с экс-битлом. Голдман также не говорил ни с Джорджем, ни с Ринго, ни с первой женой Леннона—Синтией и ее сыном Джулианом, ни со второй -—Йоко и сыном Шоном. Мизантропичный тон «Жизней Джона Леннона» удручит даже самого утонченного читателя, а ее фактические ошибки заставляют усомниться в правдивости всего произведения. Но тогда почему все так серьезно обсуждают сей пасквиль?

Прежде всего из-за явной наглости голословньгх утверждений и из-за той доли правды, которая в них кроется. Трудно после всего этого обойти вниманием книгу известного издателя, в которой кумир миллионов называется мерзавцем, гомосексуалистом, страдающим раздвоением личности, и даже убийцей. Журнал «Пипл мэгэзин» опубликовал выдержки, критики написали длинные обзоры — большей частью отрицательные, а поклонники «Битлз» звонили на радиостанции и ругали Голдмана на чем свет стоит. Не так давно эта книга стала причиной выхода в журнале «Роллинг стоун» таблицы, в которой рядом помещены результаты «интенсивного исследования» источников информации Голдмана и «специальный фотоальбом» из прекрасных кадров, взятых из картины «Представьте: Джон Леннон» — Джон катается с Йоко на санках; Джон показывает восхищенному Шону студию звукозаписи... «Леннон не был ни легендой, ни монстром, — гласит текст под снимками.-— Он был художником и человеком». Йоко Оно надеется, что картина «Представьте: Джон Леннон» станет официальным контрдокументом голдмановской версии биографии рок-певца.

История создания фильма такова. Вдова экс-битла предоставила материал — около двухсот часов домашних съемок, половина из которых сделана профессионалами, Дэвиду Уолперу, продюсеру более чем четырехсот документальных кинолент. Тот посоветовался со своими ребятами и согласился сделать фильм при условии, что Йоко не будет вмешиваться в их работу, В этом не было ничего страшного — Уолпер в главном был согласен с Оно и видел будущую картину так же, как и она. Главные три темы фильма, говорит Уолпер, это музыкальный гений Леннона, его социальная направленность и его большая любовь к Йоко.

Уолпер весьма чувствителен к обвинениям, что он якобы ретуширует биографию Леннона — в самом деле, до Голдмана никто не охарактеризовал бы «Представьте: Джон Леннон» с плохой стороны.

Уолпер создает окончательную версию легенды Джона Леннона. В его повествовании Джон начинает свою карьеру беззаботным и бесстрашным кумиром подростков, проходит через наркотики, восточный мистицизм, через период, когда он должен спасти мир, переносит радости и неудачи и под конец весь отдается домашним заботам, жертвуя всем, чтобы стать отошедшим от дел отцом семейства и хлебопеком-любителем.

Журнал «Семейные узы» обработал эту историю специально для своих читателей, но ничто не помешало «поколению «Битлз» увидеть в ней настоящего Леннона. «Шестидесятые и семидесятые годы настолько отразились в его жизни,— говорит Эндрю Солт, соавтор и режиссер фильма, — что люди, его ровесники, видят себя в нем», Жови Карлайл, 37 лет, приехавшая из Атланты на Земляничные поля на день рождения Джона, подтверждает его слова: «Мне кажется, все, что узнавал он, в то же время узнавала и я».

Йоко Оно хочет, чтобы эта легенда была увековечена раз и навсегда и передана потомкам. Голдман хочет ее легенду разрушить. Его книга и фильм Уолпера — не только битва за образ Леннона, но и спор вокруг взглядов всего поколения на свою историю. Ведь действительно: если Леннон—обман, то где же тогда духовные ценности, воплощением которых, по мнению большинства, он был? Противостояние «Жизней» и «Представьте.,.» — это переоценка морального наследия Леннона. Вот некоторые ключевые пункты споров,

Насколько   правдивы   источники   информации Голдмана?

Информаторы Голдмана — это те, кого писатель Дэйв Марш назвал «наркоманами, уголовниками и сумасшедшими». Автор «Жизней» благоразумно сообщает, что он тщательно проверил всю информацию, полученную им в 1200 интервью, «Не верить ему? Спрашивать его? Проверить его? » — говорит он об одном своем информаторе. «Лучше поверь мне,— советует тот,— я не сумасшедший». Кстати, этот человек был обвинен в журнале «Роллинг стоун» в краже дневников Джона Леннона. Возникает вопрос: почему Голдман не  упомянул о таком факте в книге?

Один из проводивших расследование, пожилой писатель Дззид Фрике, поведал журналистам из «Ньюсуик», как он поймал Голдмана на вопиющей фактической ошибке и из его ответа понял, что тот не очень-то печется о достоверности всех фактов, содержащихся в его книге.

«Роллинг стоун» развенчал голдмановское представление Леннона как человека, изолированного от внешнего мира в комнате, похожей на гробницу... посещением этой комнаты. Почему же изолированный? Здесь слышен шум автострады и «все звуки городской жизни». Есть даже окно, откуда Леннон наслаждался «видом восходящего утреннего солнца». Но если вернуться в 1982 год и посмотреть серию статей «Баллада Джона и Оно», опубликованную в том же «Роллинг стоун», то можно прочитать описание этого помещения журналистом Четом Флиппо: «Тихий, темный кабинет»...

Почему «Роллинг стоун» вмешался в происходящее?

Потому, говорит Ян Вермер, что книга оскорбила его по всем статьям: как профессионала, друга Йоко и редактора журнала. В свое время Вернер организовывал путешествия двух семей — своей и Джона — по Европе, уикенды за городом (иногда у себя, иногда у Оно) и поэтому никак не может находиться в стороне от споров. «Но моя дружба с Йоко ни в какой мере не отражается на наших публикациях». «С другой стороны,— говорит он,— я не собираюсь печатать что-либо неприятное и подлое о Ленноне». Почему? «В его жизни  не было  ничего  подлого  и  неприятного»,

Сразу возникает вопрос: был ли Леннон наркоманом?

Да. В песне 1969 года «Холодная Турция», незадолго до отхода от дел, он публично признал этот факт. Оно его не отрицает.

А как насчет ее самой?

Да. Это тоже не было секретом. Но если учесть, что они оба бросили пагубное занятие сразу после свадьбы, то как понять Голдмана, описывающего вдыхающую героин Йоко в 1979 году? Здесь он переборщил.

Правда ли, что Леннон в 1960 году убил в Гамбурге моряка?

Голдман поведал читателю страшную историю о том, как Леннон так жестоко избил моряка, что тот, возможно, умер. А Леннон впоследствии жил с душой, «запятнанной убийством». Но сам Голдман не смог найти упоминания о подобном событии.

Был ли Джон виновен в смерти Сту Сатклиффа, умершего в   1962  году  от опухоли мозга?

Голдман говорит, что Леннон как-то ударил Сатклиффа по голове, а позже сокрушался, что, может быть, из-за этого через несколько месяцев пятый «битл» скончался. Историю про удар рассказала Голдману М. Хэйр, которая в свою очередь слышала ее от Йоко Оно. Сама Оно была удивлена такой новостью.

Послушать Альберта Голдмана — так никто не был  потрясен сильнее него, узнав, что Леннон — чудовище. «Когда он умер,— говорит Голдман,— я пришел на Си-би-эс и принялся превозносить его так же, как многие делают это сегодня. Я говорил, что он был прекрасным семьянином, что последние годы жизни он посвятил ребенку. Я имею в виду, что подобным образом выступал по телевидению. И, пока я поступал таким образом, отношения с «Роллинг стоун» у меня были отличные. Они даже напечатали главы из моего «Элвиса». Я процветал». Однако шесть с половиной лет исследований жизни Джона Леннона, говорит он, коренным образом изменили его точку зрения. «Я сделал это, а другие нет,— гордится Голдман,— я все глубже и глубже проникал в суть героя рок-н-ролла».

«Поп-звезды», по мнению Голдмана, «живут жизнью Цезаря. А мы хорошо знаем, к чему ведет подобный образ жизни. Он ведет к пустоте и отчаянию. Это и есть сущность «звезд» рок-н-ролла. Перед публикой они предстают полными жизненной энергии, молодости, радости и невинности. Но в личной жизни — это само отчаяние и слепое, поклонение смерти». Сие, говорит Голдман, едва ли хотят слышать «Роллинг стоун» или известные музыкальные критики. «Рок-н-ролл за время своего существования создал свою систему ценностей. Люди, принявшие ее, чувствуют, что ее надо отстаивать, защищать, и они объединяются, словно племя, в единое целое. Они готовы заклеймить любого, кто посягнет на их святая святых. Все книги, вышедшие раньше, исчезли. Сейчас они чувствуют, что не смогут проделать то же самое со мной, и потому решили забить мою книгу  до  смерти  контрдоводами».

Некоторые любящие пошалить обозреватели вроде британской рок-писательницы Джулии Берчилл восхищаются Голдманом просто потому, что тот заставил плеваться молодых рок-фанов. «Битлз» гордились тем, что разоблачают старших, а Голдман провел идеальную работу по разоблачению разоблачителей»,— говорит она. «Он доказал, что у поколения 60-х тоже были свои святыни. Когда это стало ясно, ровесники «Битлз» завизжали так громко, как когда-то визжали их родители».

Возможно, книга Голдмана послужит поводом для переосмысления эпохи 60-х. Сам он во всяком случае на это надеется. «60-е годы, — рассказывает он,— превратились в райские кущи. Единственное, что я хочу доказать,— это то, что гам были искушения и грехопадения».

Но все же герои культуры 60-х могли бы научить кое-чему и ныне живущих. К примеру, тому, как научиться отличать реального человека, некогда существовавшего в действительности, от памяти, им оставленной, его образа. В своем благородном порыве рассказать «правду» о Джон Голдман забыл, что для людей, за исключением немногих, непосредственно общавшихся с Ленноном, важен прежде всего образ, а не реальный человек. Его образ и его музыка.

Голдману не удастся хоть как-то снизить популярность песен Леннона, спетых им одним или в составе «Битлз». Они по-прежнему звучат на волнах всех радиостанций мира; музыкальные магазины всегда имеют в продаже их пластинки. И что примечательно (особенно для поколения 60-х, которое больше всего боится, как бы музыка «Битлз» не вышла из моды), ливерпульская четверка продолжает привлекать к себе внимание молодых ребят так же, как и в 1968, и в 1978 годах...

«В их музыке я чувствую нечто, хотя я и не жил в то время»,— говорит Джексон Барке, 17 лет, из Сан-Франциско. Он играет на ударных в группе под названием «Данг инкорпорейтед». «Я остро чувствую, о чем oни пели. Например, «Революция» — настоящая подростковая песня». В Лос-Анджелесе Джонни Уилей, девяти лет oт роду, играет на гитаре песни «Битлз» ничуть не хуже самого Леннона. А в городе Ньютон, штат Массачусетс, семнадцатилетний Макс Броди, ставший поклонником «Битлз» с тех пор, как в возрасте четырех лет ему в руки попала заезженная пластинка «Еллоу сабмарин», объясняет, что у «каждого ребенка в жизни есть период увлечения «Битлз». Броди носит круглые бабушкины очки, как у Леннона, собирает его альбомы и рисунки и считает, что он был современным богом. Он не будет даже говорить, что Ленион его кумир,— он, как и Джон, не любит подобных разговоров,— но он скажет, что Леннон был «особенным парнем». Что он думает по поводу голдмановского «шедевра»? «Я пытаюсь сказать людям, чтобы они не покупали его»,— отвечает Макс.

Итак, человек или икона?

«Эти люди,— говорит Альберт Голдман о своих многочисленных недругах,— не успокоятся, пока не получат своего Джона обратно, целого и позолоченного, таким, каким он был до моей книги. Но этого не произойдет. Парень был тронутый, и совсем неважно, что они говорят или что они делают, или насколько они возмущаются,— все равно появится другой, не похожий на сегодняшнего Джон».

В «Роллинг стоун» Йоко Оно предсказывает, что, наверное, люди прочтут книгу Голдмана «в будущем», а фильм «Представьте: Джон Леннон» открывает нам будущее Леннона глазами Оно. Дэйв Марш говорит, что им обоим надо отдохнуть. «Йоко не является хранительницей памяти Джона,— говорит Дэйв,— она хранительница своей версии его образа. И для Оно, и для Голдмана Леннон — прежде всего икона, а не человек. И они оба фальсифицируют историю — никто не говорит правды. А правда а музыке. Ты хочешь узнать правду — иди и послушай его песни»...

В то время, как рассерженная вдова и зарвавшийся биограф сталкивают лбами свои мифы, человек, который уже давно не может говорить от своего имени, продолжает петь...

Сокращенный перевод из журнала «Ньюсуик»
А. Ветрова.