(Газета «Советская молодежь» (04.05.1990)) 

— Василь Владимирович, однажды вы сказали, что нынешнее белорусское руководство — одно из самых непопулярных в республике за все годы ее государственности.

— Так оно и есть. Об этом же говорят представители самых различных слоев населения. Но наше руководство считает, что его реноме среди народа очень высоко. И отчасти подтверждение тому оно нашло в итогах выборов.

— Но партаппарат сделал «шаг в сторону»: некоторые его представители, не рискнув баллотироваться в столице, поехали в сельскую местность.

— Это отработанный прием, поскольку наш Закон о выборах, принятый Верховным Советом прошлого созыва, далек от закона демократического и правового государства: в нем оставлено несколько существенных лазеек для того, чтобы проводить выборы так, как это выгодно их организаторам. В частности, это проведение выборов в «глуши», где демократические настроения находятся почти в зародыше и где проконтролировать результаты выборов со стороны демократической общественности и средств массовой информации затруднительно, а порой и невозможно. Там избирательные кoмиссии совершенно вольны в своих действиях. И этим пользуются те кандидаты, которые не имеют шансов быть избранными в столице и крупных городах.

— Председатель Сойма БНФ Зенон Позняк отмечал, что в случае, если белорусское руководство не прислушается к мнению общественности, последуют акции гражданского неповиновения.

— Все будет зависеть от позиций и действий общественности, белорусского народа. Но, как показывает опыт, демократическая активность широких народных масс сегодня недостаточна.

— Вы, будучи членом «Комитета 58», стали одним из организаторов Белорусского народного фронта. Как вы расцениваете сегодня деятельность БНФ?

— Как и всякую деятельность, где много сложностей, трудностей и недостатков. Но я считаю, что цели Народного фронта служат интересам народа.

— Вы же — один из организаторов «Мартыралога Беларуси». Что на сегодняшний день сделано этой организацией?

— Она способствует реабилитации незаконно репрессированных. В прошлом году, например, по инициативе «Мартыралога» было реабилитировано около пятидесяти деятелей литературы и искусства Белоруссии.

«Мартыралог Беларуси» кроме того еще оказывает помощь репрессированным гражданам, ведет пропагандистскую работу. Но дело в том, что его деятельность ограничена, так как организация до сих пор не признана властями и поэтому не имеет юридического лица, счета в банке и т. д.

— БНФ, существующий с октября 1988 г., тоже до сих пор не признан «де-юре». Пожалуй что гласность — едва ли не единственное достижение нашей перестройки.

— Да, пожалуй, так оно и есть.

— Однако если балтийской прессе отчасти удалось вырваться из-под партийного диктата, то с белорусской прессой дела обстоят намного хуже.

— У нас в республике перестроечные процессы проходили совершенно в иных условиях, чем в Прибалтике. Это объясняется, во-первых, уровнем политического сознания не только демократической общественности, но и самой партии. Ведь у вас, я сошлюсь на оценку того же Зенона Позняка, коммунистическая партия Белоруссии — самая консервативная и самая реакционная в Советском Союзе. Она не только не способствует, но всячески препятствует развитию перестройки в Белоруссии.

— Сегодня, видимо, говорить о том, какой строй нам нужен, не только напрасная трата времени, но и необдуманное (или, возможно, продуманное) сосредоточение внимания на второразрядном вопросе. Главное ведь — движение вперед.

— Конечно! В том-то и дело, что тотальная идеологизация нашей жизни, и привела к сегодняшнему кризису. Чтобы жить достойно, надо строить жизнь прежде всего на экономической основе и совсем не обязательно называть марксизм основой нашей жизни, тем более слепо следовать принципам столетней давности.

— Один известный поэт сказал, что, возможно, все наши беды происходят оттого, что в России очень доверяют слову (я бы добавил — печатному), а большевики не привыкли отвечать за свои слова.

— Да, конечно. Слов у нас было очень много. И притом прекрасных слов! Но с первых дней Советской власти слова совершенно разошлись с делами.

— И был нарушен один из христианских канонов: на алтарь счастья большинства принесено счастье и жизнь немногих.

— Христианская мораль хороша вообще. Но в жизни часто приходится чем-то жертвовать. Обычно в качестве жертвы: оказывается меньшинство. Конечно, демократические общества стремятся учесть интересы всех. Правда, нам о таком обществе приходится лишь мечтать. Тем более что наша история хранит примеры, когда в жертву приносится большинство. Обиднее всего, что это делается: во имя иллюзорных и даже откровенно сумасбродных идей, как это имело место в годы сталинщины.

— «Весь мир не стоит слезинки ребенка»?

— Это все-таки совершенно разные вещи. Я думаю, что Достовский утрировал: во-первых, счастье человека нельзя построить не только за счет «слезинки», но и за счет жизней тысяч младенцев. Другое дело — нравственная сторона вопроса. Ведь мораль— скорее понятие из области нужного, но далеко не всегда из области, возможного.

— И не случайно поэтому наше общество поворачивается сегодня лицом к религии...

— Религия — это колоссальное явление нашей цивилизации. За две тысячи лет в ней было разное — и кровь, и преступления, но были выработаны моральные основы, которые до сих пор остаются незыблемыми. В условиях банкротства иных идей христианские идеи остаются жизненными. Возвращение же к принципам христианства еледует всячески поддерживать.

— Василь Владимирович, простите, вы — верующий?

— В церковном смысле, пожалуй, нет. Но я допускаю существование Бога в душах верующих. Может быть, он поселился и в мою душу.

— Как вы расцениваете события в Литве?

— Думаю, то, что происходит в Литве, является воплощением политических чаяний многих народов, образующих СССР. Ho не все народы созрели, до политики, проводимой литовцами. Очевидно, подобное следует делать в наиболее благоприятствующий исторический момент. Не все сейчас благоприятствует литовскому народу. Мы видим, как закручиваются обстоятельства вокруг этой, казалось бы, бесспорной идеи.

— В последнее время все чаще звучит мнение, что Михаил Горбачев «сидит на двух стульях».

— Надо отдать ему должное: как политический лидер он обладает очень гибким умом. Отчасти это плохо: некоторая часть нашего общества хотела бы большей приверженности демократическим принципам и большего радикализма. Но в то же время не надо забывать и о политике возможного: может быть, он сам бы хотел гораздо большего, но ему приходится учитывать сотни различных факторов и, вероятно, он выбирает из всех вариантов не самый достойный, но самый возможный.

— Его порой обвиняют в отсутствии смелости...

— Есть и такое. Но, вы понимаете, при таком составе депутатского корпуса то,что он делает, может быть, является самым радикальным. Тем более что Горбачеву приходится считаться и с мнением депутатов, и с мнением партии. А когда в последнее время все чаще звучат неприкрытые нападки на Политбюро и лично на Горбачева, он не может этого не учитывать и реагирует соответствующим образом.

— Василь Владимирович, вы говорили, что не особенно любите заниматься общественной деятельностью.

— Конечно, не люблю... Но приходится заниматься, хотя я человек созерцательного ума, каким обычно и должен быть писатель. Но все дело в том, что наш Союз писателей за многие годы воспитан таким образом, что сейчас, когда требуется максимальное участие интеллигенции в перестроечных процессах, Союз писателей в своей массе самоустраняется от перестройки; Поэтому-то тот груз, который необходимо нести всей писательской общественности, у нас в Белоруссии падает на плечи нескольких писателей.

— А вам не хочется тоже самоустраниться и заняться лишь творчеством?

— Очень бы хотелось!

— Что этому мешает?

— Жизнь...

— Василь Владимирович, в заключение: какие надежды вы возлагаете на Балтию?

— Я бы хотел пожелать прибалтам скорейшего самоопределения. И очень страстное мое желание, чтобы это самоопределение прошло как можно безболезненнее, с наименьшими эмоциональными издержками.

— Спасибо за беседу.

Сергей ШАПРАН.
Фото автора.