(Газета «Советская молодежь» (23.05.1990)) 

В ОДНОМ из номеров вашей газеты был опубликован материал сотрудника Агентства печати «Новости» капитана 2 ранга В. Мясникова под заголовком «Тбилиси»: авианосец или крейсер?» Автор изо всех сил пытается убедить читателей в том, что существуют принципиальные отличия между зарубежными кораблями класса «авианосец» и советскими типа «Тбилиси», которые на этом основании выделены в особый класс так называемых «тяжелых авианесущих крейсеров».

Между тем, приведенные В. Мясниковым аргументы в пользу такого различения представляются, мягко говоря, не совсем убедительными.

Так, он указывает на разницу в количестве летательных аппаратов, используемых на американском авианосце типа «Нимитц» и нашем типа «Тбилиси» (90 и 60 соответственно). При этом как-то упускается из виду, что многие зарубежные авианосцы (к примеру, американские серии «Мидуэй», французские «Клемансо» и «Фош», британские типа «Инвинсибл» и ряд других) несут на борту гораздо меньшее количество летательных аппаратов — от 40 до 12, но от этого не перестают быть авианосцами, в чем нетрудно убедиться, заглянув в любой морской справочник.

Еще одно существенное различие между авианосцем и ТАКРом В. Мясников усматривает в отсутствии у последнего катапульт для запуска самолетов, вместо которых в носовой части имеется наклонный стартовый трамплин. Но ведь подобными трамплинами оборудованы и некоторые зарубежные авианосцы («Арк ройал», «Гермес»), следовательно, и это не может рассматриваться как признак нового корабельного класса. Тем более что, по данным западных военных источников, в последующем и на «Тбилиси» планируется установить стартовые катапульты.

Не имеет принципиального значения и разница в типах энергетических установок — на «Нимитце» она ядерная, у «Тбилиси» обычная. Не будем забывать о том, что обычной двигательной установкой оснащено и большинство иностранных авианосцев.

Трудно согласиться и с тем, как В. Мясников устанавливает разницу между авианосцем и ТАКРом с точки зрения их функционального назначения. По его мнению, «главной особенностью авианосца являются его высокие возможности по нанесению ядерных ударов по наземным объектам». Но кто сказал, что на борту «Тбилиси» нет (или не будет) ядерного оружия? Сам автор статьи предусмотрительно уклоняется от ответа на этот вопрос, что само по себе достаточно удивительно — ведь речь идет о центральном пункте его аргументации.

В то же время он настойчиво утверждает, что самолеты, базирующиеся на «Тбилиси», это сугубо «истребители, предназначенные для противодействия авиации противника». Действительно, самолет Су-27, который был испытан в варианте палубного самолета, предназначен, в первую очередь, для решения задач ПВО. Но это вовсе не означает, что он не способен, после незначительного дооборудования, участвовать в нанесении ударов по наземным или морским целям. Кроме того, на авианесущих кораблях, как показывает мировая практика, базируется не один, а несколько типов летательных аппаратов, и нет никаких препятствий для размещения в дальнейшем на том же «Тбилиси», помимо Су-27, самолетов чисто ударного назначения.

Почему же, в таком случае, советское военно-морское командование, интересы которого, надо думать, защищает В. Мясников, столь упорно отказывается признавать «Тбилиси» авианосцем? Казалось бы — не все ли равно, как будет классифицироваться этот корабль. В чем причина столь странного буквоедства нашего морского начальства?

Представляется, что недоразумения с обозначением наших авианесущих кораблей, отнесение их к доселе невиданному классу «ТАКРов», связаны с определенными международно-правовыми реалиями, о которых у нас почему-то стесняются говорить вслух.

Дело в том, что международным соглашением, регулирующим режим судоходства в Черноморской проливной зоне (Конвенция Монтрё от 1936 года), авианосцы исключены из перечня военных кораблей, которым разрешается проход через проливы. Статья 14 данной Конвенции указывает, что общий тоннаж боевых кораблей, одновременно проходящих проливную зону, не может превышать 15 тыс. тонн, за исключением случаев, предусмотренных статьей 11, которая, в свою очередь, позволяет проводить через проливы «крупные корабли» без ограничения тоннажа, но при соблюдении определенных условий. В дополнении к этой статье разъясняется, что под термином «крупные корабли» понимаются линкоры и к ним приравненные, но не авианосцы, которые определены отдельно как «надводные боевые корабли, которые по своему водоизмещению, конструкции и оборудованию способны нести на своем борту самолеты и обеспечивать их боевые действия» (Джейн дифенс уикли, 1989, 18 ноября, с. 1101; Д. Коломбос, Международное морское право, М., 1982 г., с. 203.).

Таким образом, согласно тексту настоящей Конвенции, авианосцам выход из Черного моря заказан.

Для Советского Союза, который строит свои авианесущие корабли, такие ограничения носят далеко не абстрактный характер. Действительно — стоит назвать вещи своими именами, то есть корабли типов «Тбилиси» и «Киев» авианосцами, как они тут же подпадут под действие ограничений Конвенции Монтрё. Вот и пришлось сделать вид, что никаких авианосцев у нас нет и в помине, и сочинить для них особое классификационное обозначение — то самое неблагозвучное «ТАКР»,

Однако помимо международно-правового аспекта, вопрос о строительстве авианосцев в Советском Союзе представляет интерес и с другой точки зрения. Насколько целесообразно нам вообще иметь такие корабли? Ссылки на то, что на авианосцы сделан основной упор в ВМС США, абсолютно ничего не доказывают: Америка, по своему положению, — островное государство, основные связи которого с внешним миром проходят по океанам. Естественно поэтому стремление американцев иметь флот, способный защитить эти жизненно важные морские коммуникации. Что будут защищать наши авианосцы — уж не Транссиб ли?

Вопрос не праздный, если учесть, что стоимость одного корабля типа «Нимитц» приближается к 4 миллиардам долларов. Не надо думать, что «Тбилиси» и его собратья станут нам дешевле. Тратить такие сумасшедшие деньги в пору, когда экономика страны трещит по всем швам, можно разве что на критически необходимые для обороны страны проекты. Относится ли к их числу программа строительства советского авианосного флота? Весьма сомнительно. Достаточно вспомнить, что она берет свое начало в брежневские времена, когда адмирал С. Горшков разрабатывал амбициозные планы строительства флота, способного на равных соперничать с американским на всех морях и океанах. Не устарела ли сегодня эта стратегическая установка?

Считаю, что вопрос о продолжающемся строительстве советских авианосцев должен стать предметом рассмотрения Верховного Совета СССР, и решить его следует, исходя из реальных финансово-экономических возможностей страны и подлинной военно-стратегической целесообразности.

Майор Юрий СЕЛИВАНОВ