(Газета «Советская молодежь» (06.06.1990)) 

КАК-ТО в заводской библиотеке я посмотрел на полку с Марксом. Мне плохо сделалось. Всего не осилить — ясно. Однако знакомый инженер мне рассказывал, что они в институте начинали с «Коммунистического Манифеста». Штудировали чуть не наизусть, потому что документ этот для постройки коммунизма как проектные чертежи для дома. А про «Капитал» инженер говорил, что читать его не обязательно. Так сказал:

— Считаю это одним из признаков идиотизма нашей жизни! В стране, где уничтожены капиталистические отношения, здоровые мужики вместо того, чтобы заняться делом, сидят в партийных школах и зубрят учение о капитале и товарном производстве.

...Не нужен так не нужен — слава богу. Но «Манифест» — книжонка тонкая, пожалуй что осилю. Взял и купил. Читаю два положения:

1. «Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства» обеспечивает «дешевые цены... товаров». Отсюда возникает «потребность в постоянно увеличивающемся сбыте продуктов».

2. «С прогрессом промышленности... рабочий становится паупером».

«Паупер» означает «нищий», и тут встает вопрос: если рабочий люд все более нищает, куда ж сбывается постоянно увеличивающийся продукт с дешевыми ценами?..

Подобных перлов много. Такое впечатление, словно Маркс «Манифест» строчил, не перечитывая. Смысловые увязки его, похоже, вообще не беспокоили. Цель была в другом: накачать побольше страсти — ненависти и вражды к «эксплуататорам».

То, что рабочий эксплуатирует умение предпринимателя организовать или «устроить» рентабельное производство, «Манифест» игнорирует.

Далее. «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов».

Чтобы понять коварство этой мысли, вернемся к эксплуатации. Эксплуатируя — или используя — те или иные качества друг друга и тем самым их поощряя, развивая, совершенствуя их, — люди прогрессируют, находятся в целеустремленном напряжении физических и духовных сил. Но «медаль» имеет и иную сторону. Ведь взаимная наша эксплуатация рождает прибыль, которую приходится делить. Как?.. Тут и встает второй по значимости Вопрос — борьбы за справедливое распределение. В «Манифесте» же вопрос этот первый и единственный. Причем в средства для перераспределения Маркс предлагает грабеж и «насильственное ниспровержение».

Итак, в самом тезисе борьбы классовой — правда. Но, стоящая не на своем месте, она есть наихудшая из всех видов лжи, поскольку способна отравить незрелое сознание. Ничего нет странного, что на нее купился лишь недоношенный российский пролетариат.

Поскольку ложь всегда преступна и аморальна, то прежде чем впустить ее в души человеческие, необходимо лишить их «противоядия» — гражданственности и моральных принципов. Отсюда положение: «Законы, мораль, религия — не более как буржуазные предрассудки», — возникает в «Манифесте» логической неизбежностью.

Во что России обошлась белиберда, где строчка со строчкой в дикости соперничает: «Рабочие не имеют отечества», «В буржуазном обществе прошлое господствует над настоящим, в коммунистическом обществе — настоящее над прошлым»! В какую «копеечку», в уничтожение каких памятников, храмов, бесценнейших страниц русской культуры выскочил нам бред марксистский, мы убедились и убеждаемся доныне. По рублику затертому скребем в худых карманах на восстановление Храма Спасителя, над коим погосподствовало настоящее. И если по-разумному, то посмеяться бы над своей доверчивостью глупой, собрать все экземпляры «Манифеста» — и в макулатуру, оставив по одному для музеев... Да есть загвоздка.

Ведь «Манифест» этот долбят у нас семь десятилетий. Я впервые взял — и сразу раскусил. А другие что, не понимали? Да. Но не оттого, что глупы. Понимать, во-вторых, опасно (в «Литературке» читал, как одного в психушку спрятали — за то, что у Маркса ошибки обнаружил), и, во-первых, невыгодно. Коммунистическое «справедливое» распределение продукта (который как-нибудь ужо произведется) предполагало некий аппарат для этой функции. Он и родился. Вырос. И окреп. Возник класс распределителей — в его руках власть. Он сколько угодно позволит рассуждать о демократии, правах, он даже пожертвует частью себя, как ящерка хвостом (что неоднократно делал). Но за власть и право распоряжаться ценностями класс этот порвет глотку любому покусившемуся. Площадь Тяньаньмэнь это проиллюстрировала прекрасно. И предпринимательство, и рынок, и иностранные концессии в Китае ввели. А как серьезная угроза власти — так по живым людям танками!

Возможно, у нас такого не случится — хотелось бы.

Но, так или иначе, я заявляю, что Маркса и человеконенавистническое учение его не признаю. От многих рабочих, людей серьезных, слышал и сам считаю: революция социалистическая была нам не нужна.

Я, рабочий человек, тезис о диктатуре пролетариата отвергаю — на любом этапе социальных преобразований. И считаю, что труд по созданию материальных ценностей не может иметь приоритет перед трудом организационным и вообще интеллектом.

Я утверждаю: Все доныне существовавшие общества основывались не «на антагонизме между классами», а на «сотрудничестве» их во имя общих интересов по сотворенью жизни. И только марксизм родил возможность абсолютного паразитизма правящего класса на обществе и на всех ценностях земли.

...А марксистская партия на Съезде побежденных /пусть решает: возможно ли ей далее прикрываться интересами пролетариата.

Владимир ЦУКАНИХИН,
рабочий.
г. Вязьма