(Еженедельник "Футбол-Хоккей" №34/1973)

 СЕЙЧАС на страницах западной спортивной прессы чаще, чем какое-либо другое, встречается им Гюнтера Нетцера, Он дает журналистам интервью, проводит даже пресс-конференции. Конечно, и прежде пресса не обходила вниманием эту колоритную фигуру, но нынешний повышенный интерес к ней объясняется приобретением Нетцера мадридским «Реалом».

Не комментируя вновь это сенсационное происшествие на европейском футбольном рынке, остановимся лишь на одном заявлении Нетцера. Он сказал, что его переход в «Реал» обусловлен правом на участие в матчах сборной ФРГ, причем не только в официальных, на первенство мира, но и в товарищеских, и добавил, что был бы рад выступить 5 сентября в Москве, что в прошлом году дважды уже играл в составе сборной против советских футболистов и ему представляется заманчивым участие в третьей встрече.

Судьба Гюнтера Нетцера сложилась необычно. 14 сентября, ему; исполняется 29 лет — возраст, когда футболист либо уже давно признан, как крупная величина, либо, наоборот, столь же давно потерял на такое признание все надежды. В том и «загадка Нетцера»: вечный неудачник, который, по выражению французского журналиста Жана Корню, еще пару лет назад был, казалось, на грани отчаяния и собирался вообще расстаться с футболом, в течение по существу одного лишь прошлого сезона поднялся, вернее, взлетел на самую вершину всеевропейской, да, пожалуй, и всесветной славы, (латиноамериканские журналисты включили его в символическую сборную мира).

Вот несколько оценок, данных ему при выдвижении его кандидатуры на приз «Золотой мяч»-72.

«Более яркой фигуры, чем Нетцер, я в современном европейском футболе не вижу» (П.Андерсен, газета «Берлингске тиденде», Дания).

«Футбол в исполнении Нетцера — это, по-моему, футбол совсем иного масштаба, нежели тот, который мы знали до сих пор» (А.Виткамп, «Де телеграаф», Голландия).

«Мне кажется, что самый большой и самого высокого уровня вклад в европейский футбол внесла в этом году игра Нетцера» (А.Неагу, «Спортул», Румыния).

Воспитанник клуба «Боруссия» (гор. Менхенгладбах), в котором числится с 1963 года, он впервые был привлечен в сборную восемь дет назад, сыграл три матча, против Австрии, Кипра и Англии, но затем надолго исчез с горизонта. Обозреватели почти единодушны в объяснении причин. Дело в том, что Нетцер претендовал в сборной на роль игрока середины поля, но тут ему пришлось вступить; в прямую конкуренцию с таким общепризнанным мастером этого амплуа, как В.Оверат, и он этой конкуренции не выдержал. К тому же Нетцера постоянно преследовали травмы.

Правда, некоторые специалисты считают, что сама постановка вопроса «выдержал, не выдержал» и раньше была сомнительной. Нецер всегда мог поспорить с Овератом за место в сборной, а еще мудрее было бы использовать в средней линии их обоих. Есть основания предполагать, что к такому решению Г. Шён и пришел, об этом он уже заявлял публично.

Однако это теперь, а раньше было так, что начиная с 1966 года; Нетцер в сборной больше не появлялся Крайне самолюбивому и обидчивому, ему претила роль запасного, вот тогда-то, видимо, и находился он, по выражению Ж..Корню, на грани отчаяния и; даже намеревался уйти из футбола.

Дальновидный Г.Шён пригласил Нетцера на чемпионат мира в Мексику, но на поле тот так ни разу и не вышел. Отчасти из-за перенесенной им незадолго до этого травмы, но прежде всего потому, что в прекрасной форме находился Оверат. Нетцер так переживал это обстоятельство, что, вернувшись домой, на протяжении девяти недель не прикасался к мячу. Но перед этим произошло его примирение с тренером сборной. Тонкий дипломат Г.Шён, уже раскусивший сложный характер Нетцера, понял, что может вообще его потерять.

«Дело Нетцера» лежало у него на сердце, — рассказывает журналист Петер Битцер, — как-то, перед отъездом из Мексики, он обнял Гюнтера и сказал: «Зароем топор войны», на что тот благодушно ответил: «А я его никогда из земли и не выкапывал». Этот краткий диалог завершился рукопожатием.

Итак, после многолетних невзгод прошлогодний сезон получился для Нетцера, как высокопарно выразился один журналист, «звездным сезоном». И прежде всего это относится к чемпионату Европы. Тот же Ж.Корню, не скрывающий своего восхищения десятым номером сборной ФРГ, заявил, что если бы его попросили указать сильнейшего игрока финального турнира в Бельгии, то он без колебаний назвал бы Нетцера. Более того, Корню отводит ему решающую роль в победе команды ФРГ.

В этой связи уместно остановиться на одной истории. Перед полуфинальным матчем Бельгия — ФРГ тренер хозяев поля Гуталс утверждал, что им разработана специальная система для устранения «угрозы Нетцера», причем она гораздо более действенная, нежели персональная опека. Суть заключалась якобы в том, чтобы прикрыть Нетцера с четырех сторон и не давать ему таким образом выхода на ударные позиции. Это было выполнено. Но после матча Гуталс, признаваясь смущенно в провале «операции», объяснял это тем, что, окружив «главную опасность» непроходимым круговым барьером на сухопутье, он упустил из виду воздушное пространство, в котором Нетцер маневрировал совершенно свободно. Им он, в частности, воспользовался, чтобы переправить Мюллеру замечательный верховой пас, с которого и был забит гол в ворота бельгийцев. Тут, пожалуй, самое время дать слово Гюнтеру Нетцеру, точнее, процитироватъ несколько фраз из большого интервью. Начал он это интервью своеобразно.

— Все упрекают меня за длинные волосы. Но я ношу их вовсе из-за пристрастия к моде. У меня некрасивая внешность, и длиннe волосы скрашивают невыразительность моего лица, делают его чуточку привлекательнее. Так что заранее прошу на будущее исключить из всех интервью «проблему» моих кудрей. Неужели нет более интересных и актуальных вопросов?

Почему бы вам не спросить, по какой причине один зарубежный журналист назвал меня лучшим  представителем большого слалома в современном футболе? Раз я вам навязал этот вопрос, то сам на него и отвечу. Вы знаете, что спортивная терминология перекочевывает из одного вида в другой. Так вот, мой дриблинг напоминает движения горнолыжника в большом слаломе; широкий, размашистый шаг (Нетцер носит бутсы 46 размера) с постоянными поворотами и, следовательно, варьированием направления. По аналогии, не буквально, понятно, я стараюсь примерно так же действовать и на футбольном поле (отсюда, вероятно, и происхождение прозвища «Шагающий дриблер»).

Далее Нетцер говорит, что больше всего ему по душе удары по неподвижному мячу, т.е. штрафные. или свободные. Такие удары он бесконечно отшлифовывает и совершенствует, доводя их исполнение до полного автоматизма. При этом Нетцер обязательно учитывает и чисто психологическую сторону, не стесняясь использовать для «репетиции» ложный разбег, ложный замах, нарочито медленно устанавливает мяч .и т. п. «Стоит посмотреть на него во время «церемонии» установки мяча, — писал «Франс футбол», — чтобы понять, какое чувство паники охватывает соперников. Резаные удары внутренней стороной правой стопы придают мячу совершенно невероятную траекторию. Это просто «черная магия».

Специалисты подчеркивают, что Нетцеру абсолютно чуждо стремление к единообразию, единомыслию. Этому футболисту, как мало кому другому, присущ ярчайший дар импровизации, он никогда не повторяется, и потому так трудно подобрать ключи для его нейтрализации.

Никто не может упрекнуть Нетцера в том, чтобы он когда-либо играл «на себя» или «для себя», его искусство целиком поставлено на службу команде. Сам он забивает сравнительно мало голов, но не счесть, сколько их было забито при его непосредственном участии. Передачи Нетцера на короткие, средние и длинные расстояния не просто филигранно точны, но неизменно целенаправленны, он всегда учитывает, куда, как и когда выгоднее отдать мяч партнеру — в ноги ли, на ход, на свободное место, верхом либо низом, короче, главное назначение своих передач он видит в том, чтобы при приеме партнеру не надо было тратить время на обработку мяча. Особенно тщательно анализируется, признанное образцовым, его взаимодействие с Беккенбауэром. Нетцера образно называют рыбой-пилотом капитана сборной ФРГ. Они придумали новую тактику, которой ничего не смогли противопоставить ни англичане, ни бельгийцы, ни советские футболисты, утверждает «Франс футбол».

Само собой разумеется, что немалое место в западноевропейской печати занимает и Нетцер «вне футбола»: его коммерческие операции, не сложившаяся пока личная жизнь, музыкальная одаренность и т. д., но все это, естественно, находится вне пределов серьезных футбольных интересов.